Московская Центральная Школа Седокан Айкидо - Библиотека

Сэкида Кацуки.

Практика Дзэн

Предлагаемая вашему вниманию работа содержит очень подробные рекомендации по практике дзэн (по традиционной дзэнской медитации). Книга более чем толковая.

Сэкида Кацуки родился в 1893 году в г. Коти (юго-запад Японии). Начал практиковать дзэн в 20 лет. Провел несколько лет в монастыре Рюкату-дзи и учился там, но оставался мирянином. До выхода на пенсию в 1945 г. работал школьным учителем. С 1963 по 1970 – учитель дзэн на Гаваях. В начале 70-х работал в Лондонском обществе дзэн. Эта книга (по всей вероятности, единственная у него) была написана на английском языке специально для западного читателя; была закончена она в 1972 г.

Текст отсканирован с издания на русском языке: Киев, REFL-book, 1993 г. Картинок, на которые постоянно ссылается автор, в тексте нет, - да они и не нужны, потому что он и так описывает все очень подробно (в киевском издании их также не было). Из 17-ти глав, из которых состоит книга, в данный вариант текста попали только первые девять - наверное, этого вполне достаточно. Все, что Сэкида-сан мог рассказать о практике, он рассказал именно в них. А в остальных главах он, к сожалению, слишком много теоретизирует и фантазирует; а также рассказывает о том, как он дошел до жизни такой. Вобщем, ничего интересного.

Ахимса <manson@land.ru>.

ГЛАВА 1

Ориентировочные сведения

В этой вводной главе я хочу сделать краткий обзор некоторых главных тем, которые будут рассмотрены в книге. Небольшое конспективное обозрение в самом начале может помочь читателю легче разобраться в остальных разделах и понять взаимоотношение идей и концепций.

Изучение дзэн мы начинаем с практики. Но поскольку дзэн занят проблемой природы ума, он с необходимостью включает в себя элементы философских размышлений. Однако в то время как философ полагается главным образом на рассуждения и логику, в дзэн мы никогда не бываем отделены от личной практики, которую выполняем своим телом и умом. Эдмунд Гуссерль, основатель феноменологии, кажется, подходит близко к дзэн в своих идеях, когда рекомендует особую технику, называемую «феноменологической редукцией». Он говорит, что практикующий, не обращая внимания на «я», как личность, построенную на объективности времени, приходит к «чистому феномену». Однако, как и другие философы, он не выходит за пределы чисто умственных упражнений. В практике дзэн мы тоже стараемся угасить эгоцентрическое индивидуальное «я», но не пытаемся достигнуть этого только при помощи размышлений. На самом деле мы переживаем то, что называем «чистым существованием», только собственным телом и умом.

Основной род практики дзэн называется дзадзэн, т.е. дзэн во время сиденья; и в практике дзадзэн мы достигаем самадхи. В этом состоянии деятельность сознания оказывается остановленной и мы перестаем осознавать время, пространство, причинность. Проявляющаяся таким образом форма существования может на первый взгляд показаться не более чем просто бытием. Но если вы действительно достигните этого состояния, вы обнаружите, как оно замечательно. В наивысшем всеобщем отрицании, когда отрицать уже больше нечего, мы достигаем сферы, где господствует абсолютное безмолвие и тишина, где все залито чистым и безмятежным светом. Буддисты прежних времен называли такое состояние уничтожением, или нирваной. Но это не пустота, не просто ничто. Это состояние коренным образом отличается и от бессознательности, переживаемой, например, пациентом на операционном столе. Здесь присутствует определенная бдительность; существование в этих условиях напоминает то волнение, которое охватывает нас среди тишины и молчания.

В повседневной жизни наше сознание непрестанно занято работой, охраняющей и осуществляющей наши интересы. Оно превратилось в утилитарное мышление — и рассматривает все вещи в мире как множество своих орудий; по словам Хайдеггера, оно относится к ним «в контексте оборудования», т.е. рассматривает все объекты в свете возможного их использования. Мы называем это отношение привычным путем сознания; такой способ смотреть на вещи является первопричиной искаженного взгляда на мир, свойственного человеку. Как следствие человек начинает смотреть «в контексте оборудования» также и на самого себя, оказываясь неспособным заглянуть в свою истинную природу. Подобный способ отношения к себе и к миру ведет к механическому мышлению, которое в столь значительной мере повинно в страданиях современного мира и современного человека и при некоторых условиях может привести к развитию душевных заболеваний. Дзэн ставит своей целью устранение этого искаженного взгляда на мир, а дзадзэн есть средство для осуществления данной цели.

Может случиться, что, выйдя из самадхи, человек полностью осознает свое бытие в его чистой форме, т.е. переживает состояние чистого существования. Это переживание чистого существования своего бытия вместе с восстановлением чистого сознания в самадхи приводит нас к тому, что мы познаем чистое существование также и во внешнем мире. Обсуждение данных предметов неизбежно приводит нас к эпистемологическим сложностям; но пока что мы пойдем дальше, приняв на веру возможность такого признания чистого существования. Взгляд на себя и на предметы внешнего мира в контексте чистого существования есть кэнсе, или постижение. И с тех пор, как этого достиг сам Будда, многие мужчины и женщины в каждом поколении добивались такого переживания; и они свидетельствуют о его осуществимости.

Переживание кэнсе, как мы подчеркнули, достигается при определенной подготовке тела и ума. Рассудок включается потом и освещает это переживание; таким образом оба колеса повозки познания оказываются на своих местах.

Если человек направляется в Альпы для восхождения на горы, он, вероятно, сначала просто увлечен красотой гор. Однако когда он начинает восхождение, оказывается, что ему необходимо продвигаться вперед терпеливо, шаг за шагом, поднимаясь с большой осмотрительностью и осторожностью. При этом потребуется некоторое знание техники восхождения. Точно так же обстоит дело и с дзэн. Мы беремся практиковать его в поиске смысла жизни или в надежде разрешить проблему своего существования; но когда мы по-настоящему начинаем заниматься им, мы обнаруживаем, что нам надо смотреть себе под ноги; мы встречаемся с практикой, за которой следует новая практика, с тренировкой, сопровождаемой еще большей тренировкой. Все это необходимо делать терпеливо и серьезно. Значительная часть настоящей книги касается техники дзадзэн.

Наша цель в практике дзадзэн состоит в том, чтобы вступить в состояние самадхи, в котором, как мы сказали, нормальная деятельность сознания останавливается. Для нас это будет нелегко. Начинающему ученику дзэн обычно советуют приступить к практике, пользуясь счетом дыханий, т.е. считать каждый вдох до десяти, а потом повторять счет заново (см. главу 5). Читателю (если предположить, что он не имеет опыта в дзадзэн) необходимо самому попробовать этот способ. Весьма вероятно, что вы посмотрите на такую задачу с некоторым презрением и подумаете, что вам удастся выполнить ее без затруднений; но когда вы приступите к делу, вы скоро обнаружите, что вам приходят в голову посторонние мысли; может быть, уже на счете «пять» или «шесть» нить счета порвется. В следующее мгновение вы придете в себя и не сможете припомнить, на чем остановились. Вам нужно будет начинать сначала, со счета «один» и так далее. Как же можно положить конец блужданию наших мыслей? Как научиться фокусировать внимание на одном предмете? Ответ заключается в том, что мы не в состоянии сделать этого при помощи одного лишь мозга; мозг неспособен самостоятельно контролировать свои мысли. Такая способность контроля над деятельностью ума приходит от тела — в решающей степени, как мы покажем в последующих главах, она зависит от положения тела и дыхания.

Что касается позы, то на этой стадии нам достаточно только сказать, что спокойствие тела порождает покой ума; поэтому первым необходимым условием является неподвижность. По традиции (и в силу других важных оснований) мы садимся, начиная практику дзэн, потому что именно в таком положении мы можем сохранить состояние покоя тела и бодрствования ума. Глава 2 целиком посвящена рассмотрению позы, которую мы должны принять для сидения.

Результатом неподвижности тела будет уменьшение числа импульсов, достигающих мозга, пока в конце концов они почти не исчезнут. В свое время это даст толчок к возникновению состояния, в котором вы перестанете ощущать положение своего тела. Это не состояние онемения, потому что вы сможете, если захотите, шевелить руками, ногами и туловищем. Но если тело в покое, оно не будет вами ощущаться. Это состояние я называю «чувством отключенности»; в нем деятельность коры головного мозга неуклонно приостанавливается или замедляется; и мы можем рассматривать это состояние как предварительное условие вступления в самадхи.

Сидя, мы, разумеется, продолжаем дышать; и позднее будет показано, что наша способность сосредотачивать внимание и оставаться бдительным, а потом и войти в состояние самадхи, зависит от метода дыхания. Даже те, кто практиковал дзэн, знают, что при помощи манипулирования дыханием можно контролировать ум. Спокойное дыхание вызывает и спокойное состояние ума. Если в тот момент, когда вам хочется громко закричать от ярости, вы задержите дыхание и заставите себя не шевелиться, вы обнаружите, что можете подавить свой гнев. Особые формы дыхания автоматически проявляются при различных видах деятельности, как мы опишем это впоследствии. Во время дзадзэн мы дышим почти полностью за счет движения брюшных мышц и диафрагмы, а мускулы грудной клетки почти не используются. Если позволить нижней части живота выступить вперед, диафрагма опустится вниз, грудная клетка расширится и воздух будет поступать в легкие. Когда же брюшные мышцы сокращаются, содержимое брюшной полости отжимается вверх, а это в свою очередь вызывает поднятие диафрагмы, уменьшая объем грудной полости и вытесняя воздух из легких. Медленный, задержанный выдох, который мы применяем во время дзадзэн, производится за счет сокращения диафрагмы, так что она противодействует движению брюшных мышц, которые стараются вытолкнуть воздух из легких. Это противодействие порождает и в брюшной мускулатуре состояние напряженности; поддержание такого состояния напряженности представляется в практике дзадзэн крайне важным. Все другие части тела неподвижны; их мускулатура или расслаблена, или находится в состоянии непрерывного умеренного напряжения. В действии находятся только брюшные мускулы; благодаря особому способу дыхания, который мы описываем ниже (см. в особенности главы 3 и 7), их действие становится жизненно важной частью механизма, поддерживающего сосредоточенность и бдительность ума. Согласно традиции, на Востоке нижняя часть живота называется тандэн; она считается вместилищем духовной силы человека. Правильная поза при дзадзэн обеспечивает сосредоточение в этой точке веса всего тела, а это создает там сильное напряжение. Принятый специальный метод дыхания усиливает это напряжение. В главе 3 мы развиваем гипотезу, изложенную в физиологических терминах, о том, каким образом стимулы, исходящие из тандэна, способствуют поддержанию бодрствующего состояния ума; в главе 7 и в других местах мы более детально рассматриваем вопрос о важности тандэна при дзадзэн и при других видах деятельности.

Теперь мы хотим сделать существенное замечание: именно правильные манипуляции нижней частью живота, когда мы сидим и дышим в дзадзэн, дают нам возможность контролировать деятельность ума. Поза и дыхание содержат в себе ключ к сосредоточению, к успокоению деятельности ума, к вступлению в самадхи. Столь кратко сформулированное наше заключение может показаться слишком неестественным. Но ниже читатель найдет обоснования такого вывода, приводимые в более детальном изложении, и мы надеемся, что они покажутся ему достаточно убедительными. Если же эти доводы не представятся ему вполне доказательными на страницах книги, он может сам проверить их опытным путем согласно нашим указаниям. Дзэн — это прежде всего дело личного опыта. Ученика дзэн просят не принимать ничего на веру, если он не в состоянии убедиться в истинности того или иного положения при помощи собственного ума и собственного тела.

Мы уже упоминали о состоянии отключенности, в котором теряется ощущение местонахождения своего тела. Вслед за этим, благодаря успокоению деятельности ума, когда исчезают чувства времени, пространства и причинности, составляющие структуру всего сознания, достигается особое состояние, которое мы называем «отпадением тела и ума». В обычной психической деятельности главную роль играет кора головного мозга; но в этом состоянии она, видимо, едва ли проявляет какую-либо активность. Состояние, когда «отпали ум и тело», может показаться ничем иным, как просто пребыванием; однако такое бытие достигается при помощи замечательной силы, которую мы может охарактеризовать как состояние наивысшего бодрствования.

Для тех, кто его не испытал, наше описание может показаться странным; однако такое состояние действительно имеет место в самадхи. Но во время переживания мы не осознаем его, потому что, как это объясняется в главе 10, тогда не существует отражательной деятельности сознания; таким образом, состояние самадхи трудно описать. Если бы, однако, нам пришлось попытаться дать его описание, мы назвали бы его необыкновенной тишиной ума. В такой тишине, или пустоте, пребывают в покое источники всех видов деятельности. Именно это состояние мы называем чистым существованием. Пожалуй, оно представляет собой наиболее простую форму человеческого существования.

Если вы некоторое время удержитесь в этом состоянии чистого существования, а затем вернетесь в фактически существующий мир сознательной деятельности ума, вы найдете, что само Бытие кажется преобразившимся. Вследствие возможности такого преображения наше бытие называется «окутанным тьмой», — для глаз тех, кто еще не пережил чистого существования. Когда человек достиг зрелости в практике дзэн, он видит Бытие собственными глазами, или, как об этом сказано в сутрах: «Татхагата видит природу Будды обнаженными глазами».

Однако как можно употреблять энергию для разных целей, так и чистое существование может быть пережито в отношении к любой фазе жизни — гневу, ненависти или зависти, а также к любви и красоте. Всякое действие человека с необходимостью производится через его «я», играющее роль, аналогичную роли трубы или канала, по которому проводится энергия, используемая в разнообразных целях. Можно спросить: а что такое это «я»? Обычно мы думаем о «я» как о своеобразном постоянном и неизменном существе. Но фактически это просто последовательность физических и психических событий или воздействий, которые проявляются на одно мгновение и так же быстро исчезают. Тем не менее, пока наш ум действует субъективно, должен существовать и субъект, который функционирует как «я». Поскольку в нормальных условиях нет прекращения субъективной деятельности, не может быть и такого нормального состояния, в котором мы были бы свободны от «я». Все же природа этого «я» может измениться. Каждый раз, когда нам удается отбросить низкое, узкое, мелочное «я», на его месте появляется другое «я» с более широкими взглядами; в конце концов выявится то, что можно было бы назвать «я», лишенным «я». И когда вы приобрели такое «я», лишенное «я», в нем нет места для ненависти, зависти, страха; вы ощущаете состояние, в котором видите все в его истинном аспекте. Такое состояние, когда вы ни к чему не привязаны, ни за что не держитесь, есть состояние свободы; не то, чтобы вы совсем не имели желаний, но когда вы испытываете желание либо соприкасаетесь с вещами, вы вместе с тем не привязаны к ним. «Алмазная сутра» говорит: «Не пребывая ни в чем, дай ему действовать». Это значит: пусть желание появляется в уме, только не разрешай ему быть связанным своим желанием. Подлинная свобода — это и есть свобода от собственных желаний.

Когда изучающий дзэн однажды переживет чистое существование, его взгляды на мир подвергнутся полной перемене. Но, к несчастью, пока он остается человеческим существом, он не в состоянии ускользнуть от неизбежности индивидуальной жизни. Он не может покинуть мир дифференциации и, таким образом, оказывается перед новой дилеммой, с которой прежде не встречался. Это обстоятельство неизбежно влечет за собой внутренний конфликт, который может принести много горестей. Для того, чтобы справиться с ним, необходимо заняться дальнейшим воспитанием ума, научиться, продолжая жить в мире дифференциации, избегать различений. Нужно развивать в себе непривязанный ум, работая в мире привязанности. Это называется воспитанием ума для достижения понимания, или культивированием Святого состояния Будды, и составляет существенную часть дзэн (см. главу 17). Есть такой афоризм дзэн: «Равенство без разнообразия — плохое равенство; разнообразие без равенства — плохое разнообразие». Это изречение не идет дальше общих мест, но уровень понимания, на который оно указывает, не является общим, поскольку он может быть достигнут только на зрелом уровне практики дзэн.

Практика дзэн продолжается все время. Низкое, мелкое «я», от которого, как мы думали, мы освободились, снова обнаруживается в нашем уме, куда оно потихоньку вползло. Долгая, хроническая привычка сознания так прочно пустила корни дурных импульсов в уме человека, что эти импульсы преследуют нас вечно и мы не способны задержать их появление. Однако чем дальше продолжается наша практика, тем больше мы освобождаемся от мелочного «я». Когда это мелочное «я» все же проявляется, не беспокойтесь по этому поводу; просто не обращайте на него внимания. Когда вас поражает дурная мысль, честно признайте ее существование, скажите: «У меня появилась такая-то и такая-то дурная мысль», — и затем отбросьте ее. Есть изречение дзэн: «Возникновение дурной мысли — это как болезнь, а лекарство — не давать ей развиваться».

Дзэн говорит о «пустоте». Что это значит? Может быть, один рассказ окажется полезным для ее понимания. Божество-охранитель захотело увидеть Тодзана Осе, но оказалось, что ему это не удается. Тогда божество придумало хитрый способ: оно взяло из монастырской кухни немного риса и пшеницы и рассыпало их во дворе. В монастыре ко всем вещам относятся с большой заботой — просто потому, что они существуют (эта идея так явно отличается от образа мыслей современного экономического общества). Тодзан обнаружил рис и пшеницу, рассыпанные на земле, и сказал себе: «Кто же мог это сделать, кто мог оказаться таким невнимательным?» И в то же мгновение божество сумело мельком увидеть Тодзана. Увидев зерно, рассыпанное на земле, Тодзан позволил своему уму действовать. На ясном небе появилось облачко; вскоре оно исчезло; но в момент его появления божеству удалось увидеть Тодзана. Обыкновенно Тодзан не пребывал ни в чем, и поэтому божество не могло уловить его образа.

Один последователь христианства услышал, что дзэн говорит о пустоте, и предложил для сравнения определение святости. Он говорил, что святость означает завершенность, состояние, к которому уже нечего прибавить. Слово «святость» мы находим в буддизме: Будда свят. Но буддизм предполагает, что ставший Буддой человек забыл о том, что он Будда. Если же вы осознаете тот факт, что вы — Будда, вы в действительности не Будда, потому что попали в ловушку идеи; вы не пусты. Всякий раз, когда вы думаете, что совершается нечто, — становитесь Буддой, достигаете святости, даже пустоты, — вы должны отбросить все это прочь.

Пустота есть состояние, в котором внутреннее душевное давление полностью растворено. Когда в вашем уме появляется мысль, она обязательно сопровождается внутренним напряжением; даже когда вы думаете: «Какой сегодня прекрасный день!», — у вас в уме возникает некоторое напряжение. Вы чувствуете, что вам хочется говорить с кем-то другим, сказать ему: «Прекрасный день, не правда ли?» Произнося эту фразу, вы разряжаете напряжение. Эти вопросы детально рассматриваются в главе 10. В текстах дзэн встречается слово «мусин». Буквально оно означает «нет ума» («му» — нет, «син» — ум), т.е. «нет я». Иными словами, ум находится в состоянии равновесия. Каждое мгновение мы думаем, при этом возникает внутреннее давление, и мы теряем равновесие. А в дзэн мы приучаемся восстанавливать равновесие в любой момент. «Я» построено из последовательности моментов внутреннего напряжения. Когда эти моменты растворены, «я» исчезает, тогда существует подлинная пустота.

Есть одна дзэнская тема, или «коан», где задан вопрос: «В чем смысл прибытия Бодхидхармы в Китай?» И на это дается ответ: «Никакого смысла», т.е. никакой цели. Бодхидхарма потратил на путешествие в Китай три года; сегодня мы вряд ли способны представить себе трудности такого путешествия; но вот говорят, что у него не было никакой цели. Дело здесь в том, что выражение «нет цели» означает пустоту. Когда Бодхидхарма прибыл в Китай, первым важным лицом, с которым он встретился, был император У династии Лян. Его называли «император У ума Будды», потому что он был убежденным верующим буддистом, построил множество храмов, оказывал помощь монахам и собирал ученых для того, чтобы переводить сутры на китайский язык. Сам он был глубоко начитан в буддийских писаниях и, облачившись в священное обшитое золотом одеяние, читал лекции о сутрах. Рассказывают, что в одном таком случае с небес посыпались дождем цветы, земля изменила свой облик и стала похожа на золото. Полагали, что это награда за большие заслуги императора. Однако если бы У обладал подлинным пониманием буддийской пустоты, если бы она была в нем осуществлена, цветы не сыпались бы с небес и земля не превращалась бы в золото. Император У спросил Бодхидхарму: « Я воздвигал храмы, я помогал монахам; какая добродетель проистекает из этого?» Он ждал, что Бодхидхарма ответит: «Огромная добродетель». Однако последовал ответ Бодхидхармы: «Никакой». Император, возможно, понял свою ошибку и предпринял новую попытку, спросив: «Каков же первый принцип святого учения Будды?» Бодхидхарма сказал: «Пустота, а не святость».

В знаменитом эпизоде дзэн Дзесю спросил своего учителя Нансэна: «Что такое путь?» «Обычный ум и есть путь», — был ответ Нансэна. Но как можем мы открыть в себе этот обычный ум? Можно было бы сказать: опустошите свой ум, и тогда появится обычный ум. А это значит прибегнуть к поучениям или к словесным объяснениям того, что является целью дзэн. Изучающий дзэн должен постичь это самостоятельно, и теперь нам необходимо начать детальное объяснение того, как можно прийти к пониманию. Только после того, как мы разберемся в практических аспектах воспитания дзэн в первой части этой книги, мы перейдем к рассмотрению его теоретических и философских основ.

ГЛАВА 2

Поза для дзадзэн

Во время практики дзадзэн изучающий обыкновенно сидит на полу, лицом к стене, на подушке или на сложенном одеяле. Площадь подушки или подстилки составляет около трех квадратных футов. Под ягодицы подкладывается еще одна подушечка — меньше и толще. Важно, чтобы эта подушечка была достаточно толстой, потому что в противном случае изучающему будет трудно принять правильную, устойчивую позу, как это будет описано ниже. Подушечку следует подкладывать только под ягодицы, она не доходит до бедер.

В дзадзэн можно пользоваться несколькими различными позами, и практикующему надо экспериментировать, чтобы установить, какая их них ему подходит лучше всего. Некоторые позы легче других, и можно применять их на разных ступенях практики. Если изучающий способен сохранить устойчивое, неподвижное положение тела без ощущения неудобства от двадцати до тридцати минут, не так уж и важно, какую позу он при этом принимает. Если оказывается невозможно сидеть удобно на полу, можно попробовать сидеть на стуле или на табурете, при этом по возможности воспроизводятся все существенные черты поз, описываемых ниже. Одежда должна быть свободной, не стеснять никаких частей тела. Для того, чтобы научиться хорошо сидеть, может потребоваться долгая терпеливая практика и экспериментирование.

Фигура 1 показывает «кэкка фудза», или так называемая поза «полного лотоса». Она симметрична; правая ступня лежит на левом бедре, а левая на правом; можно также принять и обратное положение ног. При этой позе, как и при всех других, оба колена плотно лежат на подушке. Руки покоятся на ногах; обычно правая кисть находится под левой, а ладони обращены вверх. Большие пальцы могут касаться кончиками друг друга, образуя кольцо; или их можно положить параллельно друг другу. Еще одно положение рук состоит в том, чтобы держать большой палец одной руки ладонью другой, как это показано на фигуре 2. Для большинства людей, начинающих практику, «кэкка фудза» оказывается довольно трудной позой. Однако это полностью уравновешенная, независимая поза, которая больше всего способствует хорошей практике.

Поза «ханка фудза», или поза «половины лотоса» легче (фиг. 2). Правая ступня находится под левым бедром, а левая ступня лежит на правом бедре (опять-таки возможно и обратное положение). Руки расположены так же, как и в позе «полного лотоса». «Ханка фудза» представляет собой асимметричную позу и имеет тенденцию отклонять позвоночник от прямой линии, причем одно плечо оказывается приподнятым. Эти отклонения можно исправить при помощи зеркала или подсказок другого человека, однако следует признать, что результатами этой позы иногда бывают другие дефекты положения тела, особенно же некоторые небольшие искривления его верхней части. Мы не особенно рекомендуем эту позу. Но вы могли бы также положить край одной ступни на голень другой ноги, и тогда стиль посадки приблизится к образцу, показанному на фигуре 3, который вполне пригоден для практики.

Последняя поза изображает модифицированный стиль посадки по-бирмански, когда обе ступни лежат плашмя на подушке. Старайтесь не оказываться в позе «портного» со скрещенными ногами, в которой поясница опущена и наклонена назад. Во время дзадзэн поясница всегда должна выдвигаться вперед, как будет описано ниже. Эта поза вполне симметрична и способствует расслаблению верхней части тела.

Совершенно другая поза показана на фигуре 4, в этой позе практикующий сидит на подушечке, а ноги разведены в стороны; вес тела распределен на подушечку и на колени. Такой стиль сидения весьма эффективен, особенно для начинающих, которые хотят научиться правильно напрягать нижний отдел живота. Если вы примете эту позу и выдвините вперед талию, напряжение естественно распространится на нижнюю часть живота, как мы это опишем ниже.

Во всех этих позах устойчивым основанием тела является треугольник, образованный ягодицами и двумя коленями. Отсюда ясно, как важно найти позу, в которой колени прочно лежат на подушке и несут на себе вес тела. Таз прочно удерживается в неподвижности, туловище расположено под прямым углом к нему без наклона в каком бы то ни было направлении. Оно поддерживается выпрямленным при помощи мышц талии. Последние играют в положении тела весьма важную роль. Они размещены по всему телу, причем некоторые из них проникают в более глубокие его отделы, а верхние их волокна доходят сверху до шейных позвонков. Во всех позах именно эти мускулы удерживают туловище выпрямленным, и только они одни особенно напряжены. Важно, чтобы все тело, насколько это возможно, держалось совершенно прямо, если смотреть на него сверху или спереди. Должно быть принято такое положение тела, при котором вертикальная линия идет через центр лба, нос, подбородок, горло и пупок и в конце концов опускается к копчику, как видно на фиг. 6. Любое отклонение от этих отметок по вертикальной линии необходимо исправить со всей тщательностью — и не только во время дзадзэн, но и при обычной осанке.

Приняв одну из описанных поз, мы делаем следующий шаг: нужно удостовериться в том, что талия и нижний отдел живота расположены правильно. При этом существенным моментом будет выдвижение талии вперед. А это в свою очередь вызовет выпячивание нижней части живота и одновременно отодвинет назад ягодицы. Такое движение будет выполнено достаточно эффективно, если вы постараетесь несколько наклонить вперед верхнюю часть таза. Уже давно указано, как важно во время дзадзэн выпячивание брюшной стенки. Когда вы держите туловище выпрямленным, вес тела непременно сосредотачивается в нижней части живота и тот участок, который расположен на несколько дюймов выше пупка, окажется в центре напряжения. Это участок называется «тандэн» (фиг. 7); обратите внимание: в более общем смысле этот термин прилагается ко всему низу живота. Позднее нам придется еще многое сказать о тандэне (см. в особенности главу 7), а здесь можно просто заметить, что когда вес всего тела сосредоточен в тандэне, достигается наиболее устойчивое положение тела и наиболее спокойное состояние ума. В практике дзадзэн низ живота должен естественно выступать вперед благодаря тому, что одновременно с выдвижением вперед талии внутренние органы в силу тяжести как бы втягиваются в этот участок.

Когда мы смотрим на позвоночный столб сбоку, он не является прямой линией, а оказывается несколько искривленным, как это иллюстрируется фигурой 7. Довольно важно при этом положение шеи и головы. Неплохо, если лицо слегка обращено вниз, как выглядят некоторые изображения Будды; тогда лоб чуть-чуть выступает вперед, а подбородок немного втянут. Небольшой наклон шеи вперед при совершенно неподвижном теле способствует вступлению в состояние самадхи; может быть, вы действительно обнаружите, что сами непроизвольно принимаете эту позу по мере развития практики и приближения к самадхи. Но если изучающий пожелает, — в силу своих физических особенностей, — он может просто выпрямить голову и шею.

Надо держать все тело так, чтобы оно никоим образом не двигалось, поскольку это является непременным условием для вступления в самадхи.

Наконец, необходимо опустить груди и плечи. При этом мы ослабляем напряжение в плечах, шее и желудочной ямке. Затем положите руки на колени, опустив пальцы вниз, и сделайте глубокий вдох. Это положение рук не является формальным их положением в дзадзэн, однако при помощи этого приема вы быстро ощутите, как следует опускать грудь и плечи; а впоследствии такое действие станет привычным. Выдвижение ягодиц назад также вызывает оттягивание вниз некоторых мускулов плеч и помогает ослабить напряжение в груди и плечах.

Неправильные позы. Возможно, мы придем к лучшему пониманию существенных особенностей правильной позы благодаря тому, что рассмотрим некоторые обычно встречающиеся ошибки при посадке. Например: на фигуре 8 туловище расположено не под прямым углом к тазу. Пункт А необходимо сдвинуть вправо, и тогда плечи окажутся на одном уровне. Если же вместо этого исправить только положение плечей, следствием будет еще более искривленная посадка (фиг. 12). Когда изучающий сидит в одежде, обнаружить подобную ошибку нелегко. Поэтому надо сесть перед зеркалом с обнаженным до пояса телом и тщательно проверить свою позу, двигая тело в разных положениях, чтобы найти, какую его часть следует расслабить, а какую привести в состояние напряжения. Мелкие и тонкие манипуляции мускулами и скелетом невозможно усвоить от других; лучше всего им научиться благодаря терпеливому самонаблюдению. Однако даже при пользовании зеркалом изучающий зачастую неспособен самостоятельно обнаружить свои ошибки, если ему не разъяснят их детально, так как он не выработал умения видеть собственную позу и судить о ней. Я подчеркиваю этот факт потому, что мне самому не удавалось в течение долгого времени заметить собственные ошибки. Многие из тех ошибок в посадке, которые я описываю, были когда-то моими, так что личный отрицательный опыт дает мне теперь возможность довольно быстро замечать чужие ошибки и чувствовать из-за них обеспокоенность. Например, я часто ощущал после длительного сидения тупую боль в одной ягодице; я считал это неизбежным и никогда не задавался вопросом о причине. А дело было в том, что мое тело оказывалось слегка наклоненным и его вес давил на одну сторону сильнее, чем на другую. Мне потребовалось много времени, чтобы понять такую простую вещь. Это факт, что большинство из нас знает о своей позе очень мало; мы сохраняем совершенно ошибочные привычки и в дзадзэн, и в обычной деятельности. Когда вы примите правильную позу, вы обнаружите, что не только плечи, но и мускулы спины, боков и других частей тела, о которых вы совсем не думали, освободились от напряжения.

Фигура 9 изображает верхнюю часть тела, наклоненную в одну сторону. Голова наклонилась в противоположную для того, чтобы сохранить равновесие. В такой позе человек будет чувствовать напряжение в правой стороне шеи, в нижней части левого бока и в верхней правой стороне всего тела.

На фигуре 10 показана сгорбленная поза, похожая на позу старика. Это положение обыкновенно возникает вследствие неумения правильно проделать «выпячивание живота и отодвигание ягодиц назад». Человек часто жалуется на боль в заднем отделе шеи из-за существующего здесь напряжения. Видно, что позвоночный столб чересчур согнут в области шеи. Практикующий ощутит также боль в спине и в плечах. Когда вы примите правильную позу с отведенными назад ягодицами и выпяченным животом, мускулы задних отделов плечей (трапециевидная и др.) окажутся оттянутыми вниз, плечи опустятся и их напряжение ослабеет. Одновременно и грудная клетка естественно опустится, а солнечное сплетение освободится от напряжения. И тогда вы почувствуете себя удобно.

Одеревеневшие плечи и судороги в желудочной ямке являются следствием нервного отодвигания ягодиц назад. Слишком тонкая подушка также может оказаться причиной круглой спины, низкого положения бедер и вдавленного живота. Колени не касаются нижней подушки, и вся поза становится неустойчивой. Более толстая подушечка поможет выдвинуть талию вперед. Следует признать, что многие люди находят удобным такое положение тела с круглой спиной, по крайней мере, когда они сидят в кресле. Когда вы глубоко усаживаетесь в кресле и откидываетесь на его спинку, расслабив живот и талию, вы чувствуете себя удобно, однако, если вы примете такую же позу для дзадзэн, вы скоро обнаружите, что она неудобна, потому что вам придется прилагать усилия для поддержания согнутого тела с круглой спиной.

Как объяснено выше, когда практикующий принимает правильную позу, вес тела сосредотачивается непосредственно в тандэне. Тут создается сильное внутреннее напряжение, и, как мы увидим позднее, это важно для контролирования ума и вступления в состояние самадхи. Опытному ученику дзэн нужно лишь сесть, и он почти немедленно вступает в самадхи. Это следствие его правильной позы. С другой стороны, при искривленном туловище, согнутой спине и прочих отклонениях практикующий не только будет ощущать неудобство, но и вес его тела не попадает точно в тандэн; а значит, ему будет трудно достичь самадхи.

Если практикующий в течение некоторого времени будет удерживать неправильную позу, он неизбежно начнет ощущать затруднения. При попытках ослабить ощущение неудобства окажутся напряженными другие части тела. В этом отношении особенно быстро реагируют плечи, так что жалобы на боли в плечах во время дзадзэн весьма обычны. Далее, когда мы напрягаем плечи, это создает напряжение и в верхних отделах туловища. Такая напряженность нарушает равновесие внутренних органов, что в свою очередь расстраивает сосредоточенность ума. Таким образом, напряженность плечей неизбежно приводит к физическому и умственному беспокойству. Нередко мы видим это не только в практике дзадзэн, но и других ситуациях. Например, когда во время игры в бейсбол подающий неожиданно теряет самообладание, это часто случается из-за необычайного напряжения плечей вследствие возбуждения. Занимаясь дзадзэн, мы должны соблюдать такую же осторожность, как при занятиях атлетикой или гимнастикой.

Фигуры 11 и 13 иллюстрируют другие ошибки в посадке и требуют лишь немногих пояснений. На фигуре 14 лицо повернуто в сторону; и в этом случае плечи и грудь часто оказываются выдвинутыми вперед с одной стороны дальше, чем с другой, а это приводит к перекручиванию туловища. Та же самая ошибка может возникнуть и у некоторых учеников, если они сидят чересчур беззаботно, не удостоверившись в том, что их тело обращено прямо к стене, и если потом лицо поворачивается прямо к стене, это обязательно вызовет перекручивание туловища.

На фигуре 15 показана поза с выпяченным подбородком, вследствие чего затылок оказывается сдавленным. Результатом будет неестественное сжатие нервов, проходящих через шею, и это помешает практикующему вступить в самадхи.

Достойный внимания пример представляет собой фигура 16; она показывает результат отклонения грудины от линии, проходящей через нос и пупок. Туловище перекошено, и плечи расположены неровно, а шея вытягивается в одну сторону, чтобы сохранить равновесие позы. Если этот человек попытается принять «правильную» позу, сохраняя такую ошибочную физическую посадку, напряжение распространится на шею, плечи, даже на лицо и голову. Кроме того, будет ощущаться некоторая болезненность в правой стороне груди выше пупка. Вполне возможно, что искривление грудины в подобном случае окажется почти неисправимым. Для человека с такими дефектами посадки поза, к которой он привык, может стать естественной, и ее следует сохранять. Это лишь один из многих примеров; внимательное наблюдение откроет другие. Частичное искривление позвоночника обнаруживается у многих людей, при этом некоторые способы исправить его при помощи правильной посадки оказываются несостоятельными. Устойчивые особенности строения тела, врожденные или приобретенные в очень раннем детстве, нужно считать наполовину постоянными. Поэтому стремление всегда принимать «правильную» позу может оказаться ошибочным. Практикующий, может быть, будет чувствовать себя вполне удобно в привычной для него позе, и в таком случае он с успехом может продолжать ею пользоваться. Незначительное отклонение от стандартной позы не обязательно помешает вступлению в самадхи.

Я говорил в этой главе лишь об общих принципах. Приведу только один пример для иллюстрации возможного их применения в практике, исходя из индивидуальных особенностей конкретного человека. Недавно ко мне обратился с письмом один английский корреспондент. Он писал: «Когда закончился последний пятидневный «сэссин», я утратил чувствительность в ногах. Так продолжается почти две недели. Доктор, к которому я обращался, сказал, что мой пятый межпозвоночный хрящ был разрушен во время автомобильной аварии несколько лет назад, и только десятая часть его осталась на своем месте». Таким образом, во время выдвижения ягодиц назад участок между пятым и четвертым поясничным позвонками оказался сильно изогнутым, и это могло быть причиной заболевания. Я посоветовал ему не выдвигать ягодицы назад, ибо вполне достоверен тот факт, что можно войти в состояние самадхи даже сидя в удобном кресле, причем поза бывает совершенно случайной; известны многие примеры, когда зрелости в дзэн достигали больные люди, прикованные к постели. Однако большинству из нас возможно более точное следование описанным мною здесь общим принципам правильной позы окажет большую помощь. Между прочим, этот же корреспондент впоследствии написал мне, что некоторое время спустя он перестал терять чувствительность в ногах, даже сидя с отведенными назад ягодицами. Один врач сказал мне, что, по всей вероятности, кальцификация вокруг этих позвонков спаяла их в одну неподвижную кость.

ГЛАВА 3

Физиология внимания

Проделаем сначала эксперимент, который назовем «одноминутным дзадзэн». Широко раскрыв глаза, посмотрим, скажем, на угол здания за окном, или на какую-нибудь точку на холме, на дерево, на живую изгородь или даже на картину на стене. Смотрите на одну часть предмета, не позволяйте глазам двигаться. В то же самое время остановите или почти остановите дыхание и, сосредоточив внимание на одном пункте, постарайтесь помешать мыслям всплывать в уме. Вы обнаружите, что действительно способны воспрепятствовать возникновению мыслей. Вы сможете почувствовать начало некоторого мыслеподобного действия, которое как бы шевелится в уме, но которое можно взять под контроль. Повторная практика дает вам способность помешать появлению даже самой незначительной тени мысли. Это подавление мыслительной деятельности можно поддерживать столько времени, сколько будет остановлено или почти остановлено дыхание. Верно, что ваши глаза при этом ясно отражают образы внешних объектов, однако «восприятия» не произойдет. Не появятся никакие мысли о холме, никакие идеи о здании или о картине, никакой умственный процесс, связанный с предметами внутри или вне вас и вашего ума. Глаза будут просто отражать образы внешних объектов, как их отражает зеркало. Такое простейшее психическое действие можно назвать «чистым ощущением». Уильям Джеймс в своем классическом труде по психологии так обозначает это чистое ощущение: «Невозможно дать строгое определение ощущению; и в действительной жизни психические аспекты, популярно называемые сознательными ощущениями и восприятиями, незаметно растворяются одно в другом. Вот все, что мы можем сказать: то, что мы понимаем под ощущением, есть первый шаг на пути сознания.

Ощущения представляют собой немедленные результаты воздействия нервных токов на сознание, когда они входят в мозг, но еще не пробуждают никаких предположений или ассоциаций с прошлым опытом. Очевидно, однако, что такие немедленные ощущения могут быть реализованы только в самые ранние дни жизни. Все они уже невозможны для взрослых, имеющих воспоминания и запасы приобретенных ассоциаций. Еще до всех впечатлений органов чувств мозг погружен в глубокий сон, и сознания практически не существует. Даже первые недели после рождения младенцы проводят в почти непрерывном сне; и требуется много энергичных посланий со стороны органов чувств, чтобы нарушить этот сон. Это дает начало абсолютно чистому ощущению внутри только что рожденного мозга. Но опыт оставляет свое «невыразимое прикосновение» на материи мозговых извилин, и следующие впечатления, передаваемые органами чувств, вызывают мозговые реакции, в которых свою роль играют уже и пробуждаемые следы последних впечатлений. Следствием этого обстоятельства является другой тип чувства и более высокая степень познания. «Идеи» о предмете смешиваются с простым осознанием его чувственного присутствия; так что мы даем ему наименование, классифицируем, сравниваем, выдвигаем предположения; таким образом до самого конца жизни возрастает усложнение сознания, вызываемого приходящими нервными токами; и в общем это более высокое осознание вещей называется восприятием, а простое неопределенное чувство их присутствия есть ощущение, поскольку мы вообще его имеем. Мы как будто способны до некоторой степени погрузиться в это неясное чувство в те мгновения, когда наше внимание полностью рассеяно».

Но в нашем эксперименте «одноминутного дзадзэн» чистое ощущение явилось результатом сильного противодействия процессу мышления. В то время как Джеймс считал, что «мы как будто способны до некоторой степени погрузиться в это неясное чувство в те мгновения, когда наше внимание полностью рассеяно», в нашем «одноминутном дзадзэн» мощная психическая сила контролирует наш ум и препятствует рассеянию внимания и блужданию мыслей. Это не неясное состояние ума, а сильное, преднамеренное внутреннее сосредоточение. Откуда же происходит эта психическая сила? В нашем опыте она приходит благодаря остановке (или приостановке) дыхания. А остановка дыхания непременно включает в себя напряжение брюшных дыхательных мускулов — иными словами, рост напряжения в тандэне. Психическая сила, или, как ее можно еще назвать, духовная сила, — в смысле такого мощного внутреннего сосредоточения, — приходит вследствие напряжения в тандэне. Сначала это утверждение может показаться довольно забавным, но, как мы постараемся показать, оно верно. Послушаем физиолога, когда он говорит о центре бодрствования в мозгу: «Два колебательных проводящих пути были открыты в нервной системе, и оба они при своем возбуждении могут вызывать состояние бодрствования. Они проходят через симпатический центр в заднем отделе под бугровой областью, и поэтому данное пространство часто называется центром бодрствования. В одном из этих колебательных циклов сигналы идут от центра бодрствования в передний отдел зрительных бугров, а затем передаются оттуда во всех направлениях в кору мозга. Корковые поля в свою очередь возвращают импульсы обратно в центр бодрствования, повторно возбуждая его и создавая новые импульсы для стимулирования коры.» Эта последовательность передач происходит снова и снова, образуя колебательный цикл, который на фигуре 17 изображается как «колебательный цикл 1».

«Второй колебательный цикл, который тоже может быть причиной бодрствования, представляет собой следующий процесс: сигналы передаются от центра бодрствования к бульборетикулярной формации мозгового ствола, таким образом усиливая мускульный тонус во всем теле. Напряжение мускулов в свою очередь стимулирует проприоцепторы и другие чувствительные нервные окончания во всем теле, вследствие чего возникает серия чувствительных сигналов, которые передаются по спинному мозгу обратно к зрительным буграм и в конце концов к центру бодрствования. Таким образом устанавливается второй колебательный цикл, при котором центр бодрствования возбуждает мускулы, а затем уже эти мускульные ощущения вызывают вторичное возбуждение центра бодрствования». (Артур С. Гайтон «Функции человеческого тела». Филадельфия и Лондон, 1959). Фигура 13 показывает взаимоотношения двух колебательных циклов по упрощенной схеме, при этом предполагается, что во время дзадзэн чувственные сигналы из тела возникают главным образом в тандэне (и этот факт станет наиболее ясным по мере того, как мы будем идти дальше).

Два колебательных потока импульсов воздействуют друг на друга, когда они проходят через центр бодрствования. Понижение тонуса одного из них снизит тонус другого. В особенности когда второй импульс приходит в состояние покоя, это оказывает сильное влияние на первый цикл. Исходя из опыта дзадзэн, мы сказали бы: сомнительно, чтобы первый цикл сам по себе мог полностью захватывать деятельность сознания. По крайней мере, нет сомнения в том, что благодаря действию только одного первого цикла контролировать мысль невозможно. Если вы сомневаетесь в этом, проведите следующий очень простой опыт. Вам нужно только посидеть немного спокойно с намерением ни о чем не думать. Но вот, однако, в вашу голову придет какая-то идея, вы окажетесь поглощенными ею и забудете о себе. Вскоре вы внезапно осознаете себя и еще раз попытаетесь не думать ни о чем; но не пройдет, пожалуй, и двадцати секунд, как вы опять обнаружите в своем уме новую идею, втянетесь в размышления о ней и снова забудете о себе. Много раз вы будете повторять тот же самый процесс, пока наконец не поймете, что вы не в состоянии контролировать мысли, возникающие в собственном уме. Именно это мы имеем в виду, когда говорим, что первый цикл в действительности не способен самостоятельно регулировать процессы, происходящие внутри него самого. Для самоконтролирования он обязательно нуждается в поддержке со стороны второго цикла. Аналогичным образом полагает и Уильям Джеймс, когда пишет: «Одно психическое состояние не может быть немедленно вызвано другим... сначала между ними должны произойти телесные действия».

Ведущая сторона первого цикла, кора головного мозга, естественно, знает это. Когда она хочет контролировать свое собственное мышление, она, как и следовало ожидать, вводит в действие напряжение дыхательных мышц. Их деятельность подкрепляет пробуждающуюся силу центра бодрствования, благодаря ему удается контролировать самого себя. В описанном выше эксперименте одноминутного дзадзэн вы остановили или почти остановили дыхание. Целью этого примера было создать напряжение дыхательных мускулов и вызвать указанный эффект.

Способность центра бодрствования контролировать мысли можно рассматривать как душевную или духовную силу. Но сила эта поддерживается стимулами, идущими от напряженных мышц живота, которые, разумеется, сами мыслить неспособны, однако их натяжение позволяет создавать такую силу, что мы можем считать брюшные мускулы или вообще тандэн источником духовной силы.

Учебник физиологии говорит нам, что второй цикл формируется во взаимодействии между центром бодрствования и периферийной мускулатурой вообще. Это правильно, но мы утверждаем, что из всех мускулов одни только дыхательные могут обеспечить достаточно сильный стимул для контролирования мыслей на сколь угодно долгое время. Когда вы стучите молотком или прыгаете из окна, в вашем мозгу не возникает никаких мыслей: по всей вероятности, мгновенное напряжение скелетных мышц создает здесь сильный импульс, который передается центру бодрствования и охватывает его с последующим подавлением мышления. Но такое подавление бывает лишь мгновенным. С другой стороны, можно поддерживать напряжение дыхательных мускулов живота таким образом, чтобы овладеть центром бодрствования на гораздо более длительный срок.

Если мы теперь вернемся к эксперименту одноминутного дзадзэн и внимательно понаблюдаем за его выполнением, мы обнаружим, что он требует огромного усилия. Но даже несмотря на это, в сосредоточении появляются некоторые пробелы и возникает опасность того, что мысли все же сумеют прокрасться в ум. Всякий раз эта возможность подавляется возобновленным усилием сосредоточения. Это усилие состоит в том, чтобы поддерживать или возобновлять напряжение дыхательной мускулатуры. Однако дыхательные мышцы способны передавать лишь кратковременные стимулы, достаточные для контролирования мысли только при постоянном повторении напряжения. И мы приходим к выводу: одноминутный дзадзэн успешно выполняется только в том случае, когда мы способны повторно создавать новое напряжение в брюшных дыхательных мышцах.

Следовательно, исходя из опыта практики дзадзэн, мы в состоянии утверждать, что и внимание также можно поддерживать благодаря напряжению дыхательной мускулатуры. В одинаковой степени и тот факт, что внимание можно удерживать на максимальной высоте только несколько секунд, является следствием другого факта, что дыхательные мышцы удерживаются в максимальном напряжении тоже лишь несколько секунд. А отсюда ясно — чтобы поддерживать постоянную сосредоточенность внимания, нам следует повторно создавать в этих мышцах новое напряжение. Данное требование составляет основу метода дыхания во время дзадзэн, и этот метод описан в последующих главах.

Состояние самадхи в дзадзэн представляет собой устойчивое бодрствование с контролированием мышления и максимальным проявлением духовной силы. Мы полагаем, что его можно определить в терминах физиологии, как умственную силу, которая проявляется во втором цикле и является следствием потока импульсов между тандэном и центром бодрствования. В этом случае корковая деятельность первого цикла сводится почти к нулю. Можно задать вопрос: какая польза в том, чтобы создавать такое душевное и физиологическое состояние? Ответ на это будет дан позднее. Сейчас мы хотим лишь подчеркнуть тот факт, что дыхание играет чрезвычайно важную роль в контролировании мыслей во время практики дзадзэн.

ГЛАВА 4

Дыхание во время дзадзэн

В этой главе мы рассмотрим некоторые простые факты физиологии дыхания в их отношении к дзадзэн. Во-первых, нам необходимо остановиться на объеме воздуха, который может поступать в легкие и выводится из них. Эти данные иллюстрируются диаграммой, взятой из той же книги, написанной Гайтоном — «Функции человеческого тела». Диаграмма приведена здесь в переработанном виде.

На диаграмме в нижней ее части имеется линия, соответствующая приблизительному объему в 1200 миллилитров; этот объем называется остаточным объемом легких. Название надо понимать таким образом, что даже тогда, когда все мышцы, связанные с выдохом, оказываются полностью сжаты, в легких остается еще 1200 миллилитров воздуха и вывести его оттуда невозможно. Причина этого заключается в том, что никакие мускульные сокращения не в состоянии полностью сжать все альвеолы и дыхательные проходы. Между прочим, именно поэтому мы во время практики дзадзэн способны выдохнуть как можно больше воздуха, а затем задержать дыхание на длительный период времени. Поднимающаяся и падающая кривая на диаграмме, расположенная между уровнями 2300 и 2800 миллилитров, изображает нормальное дыхание. Легочный объем при вдохе возрастает с 2300 до 2800 миллилитров, а во время выдоха снова уменьшается до 2300 миллилитров. Воздух, который постепенно вводится в легкие во время вдоха и выводится из них во время выдоха, называется дыхательным объемом; видно, что в нормальных условиях он составляет приблизительно 500 мл.

Когда нет никакого сокращения дыхательных мышц, легкие содержат около 2300 мл воздуха. Такое количество воздуха содержится в легких в условиях пассивности. Нормальное спокойное дыхание совершается почти полностью благодаря работе дыхательных мышц; таким образом этот пассивный объем равен легочному объему в конце нормального выдоха. Горизонтальную линию на диаграмме, соответствующую уровню 2300 мл, мы будем называть горизонтом дыхания.

Когда в конце нормального выдоха мы как можно сильнее сжимаем все мускулы, производящие выдох, мы способны вывести из легких приблизительно 1100 мл добавочного воздуха. Этот лишний воздух, который можно выдохнуть только с усилием, называется экспираторным резервным объемом.

На основании этих предпосылок мы можем теперь приступить к детальному рассмотрению дыхания во время дзадзэн. Разумеется, в практике разных учеников существуют расхождения, как и в практике одного и того же человека в отдельные периоды времени. Здесь мы предлагаем вашему вниманию то, что считаем существенным. Линия АВ показывает максимальный объем дыхания при дзадзэн. Сразу же можно увидеть, что мы имеем в виду главным образом резервный экспираторный объем. Если мы приложим максимальное усилие, мы выдохнем весь резервный воздух. Однако мы не делаем этого каждый раз; за таким глубоким выдохом обыкновенно следуют три-пять циклов нормального дыхания, как это показано на диаграмме, а затем производится следующий максимальный выдох. Некоторые изучающие не достигнут самого конца резервного объема, а вернутся с половины выдоха или около того, как это показано на диаграмме прерывистыми линиями. Если вы не заходите так далеко за дыхательный горизонт, вам не потребуется волнообразное восстановительное дыхание. Однако чем ниже вы опуститесь за горизонт, тем скорее достигнете самадхи, тем более глубоким будет это состояние.

Главными мускулами, вовлеченными в процесс вдоха, являются диафрагма, наружные межреберные мышцы и многочисленные мелкие мышцы шеи. Мускулы, производящие вдох, вызывают расширение плевральной полости двояко: во-первых, если дать возможность нижней части живота выдвинуться вперед или выпятиться, это облегчит движение диафрагмы вниз, что в свою очередь вызовет опускание нижних отделов плевральной полости; такой процесс называется брюшным дыханием, а, во-вторых, наружные межреберные мышцы и мышцы шеи совместными усилиями поднимают переднюю часть грудной клетки, направляя ребра дальше вперед по сравнению с их первоначальным положением и увеличивая таким образом объем грудной клетки. Этот процесс мы можем называть грудным дыханием. Во время дзадзэн применяется исключительно первый метод, потому что грудное дыхание поднимает грудную клетку и переносит напряжение вверх, тем самым частично освобождая нижнюю часть от внутреннего давления, тогда как метод брюшного дыхания оттягивает плевральную полость книзу и увеличивает давление в нижнем отделе живота. Как мы уже подчеркнули, во время дзадзэн напряжение и давление в нижней части живота должны сохраняться и действовать там как можно дольше и сильнее, поскольку это вызывает физическую и психическую устойчивость.

Главные мускулы выдоха — это брюшные и в меньшей степени внутренние межреберные. Брюшные мускулы производят выдох тоже двояко; во-первых, они оттягивают книзу грудную клетку и уменьшают ее глубину; во-вторых, они сдвигают вверх содержимое брюшной полости, оттесняя диафрагму и уменьшая объем грудной клетки. Внутренние межреберные мышцы в меньшей степени способствуют выдоху, оттягивая ребра книзу, что также сокращает объем грудной клетки.

Повторяем: во время дзадзэн грудную клетку необходимо по возможности держать в покое. Вдох совершается при помощи выпячивания нижней части живота, тогда как выдох производится благодаря сокращению брюшных мышц. Существует, однако, важное различие между методом выдоха при нормальном дыхании и методом выдоха при дзадзэн. Во время нормального брюшного дыхания брюшные мускулы просто сокращены; они подталкивают внутренние органы кверху, заставляя их давить на диафрагму, которая в свою очередь вытесняет воздух из легких. А во время дзадзэн диафрагма препятствует свободному сокращению брюшных мускулов и их толчкообразному движению вверх.

Это предписание — противодействовать диафрагмой сокращению брюшных мышц — представляется сложным. На самом же деле все очень просто: вы должны только задерживать дыхание. Если вы затем медленно и постепенно выдохнете, то нужно обязательно удерживать диафрагму внизу и решительно противодействовать толчкообразному движению брюшных мышц вверх. Последние двигаются противоположно диафрагме, и тогда усиливается сокращение каждого из этих органов. Это мы и имеем в виду, говоря: «Нужно послать дополнительную энергию в тандэн». Результатом такого процесса будет то, что в конечном счете оказывается духовной силой, как было описано выше. Если вам удастся удержать диафрагму и брюшные мускулы в состоянии напряжения и взаимного противодействия чуть ли не с одинаковой силой, ваше дыхание почти остановится.

В этом сл7учае имеет место некоторое тихое и почти незаметное выхождение воздуха из легких вследствие естественного давления внутри тела. Но при желании вы можете остановить и его, однако это приведет к неприятному давлению в груди, а потому не может быть рекомендовано. Когда мы говорим об остановленном или почти остановленном дыхании, мы обыкновенно имеем в виду описанное выше состояние очень спокойного дыхания.

В предыдущей главе мы описали эксперимент с «одноминутным дзадзэн» и нашли, что при помощи задержки дыхания мы способны контролировать возникающие в мозгу мысли. Этот контроль и подавление мысли возникли благодаря наличию противоположно направленного напряжения в брюшных мускулах и диафрагме. На основании опыта дзадзэн мы не можем не прийти к выводу, что, поддерживая состояние напряженности в брюшных дыхательных мускулах, мы оказываемся в состоянии контролировать процессы, происходящие в мозгу. Даже те люди, которые ничего не знают о дзадзэн, направляют в живот и останавливают дыхание, когда пытаются выдержать леденящий холод, терпят боль, преодолевают печаль и гнев. Следствием этого является возникновение так называемой «духовной силы». Далее, брюшные мускулы можно считать своеобразным руководителем мышечных движений всего тела. Когда вы заняты тяжелым ручным трудом, скажем, поднимаете тяжести или работаете кузнечным молотом, невозможно привести в действие мускулы всего остального тела, не сжав при этом брюшные мускулы. Даже при поднятии руки или движении ногой вы напрягаете брюшную мускулатуру. Черкните пером или вденьте нить в иглу, и вы обнаружите напряжение в диафрагме. Без совместной работы дыхательных мышц вы не сможете двинуть ни одной частью тела, не сможете обратить ни на что пристального внимания, не сможете по-настоящему произвести ни одно умственное действие. Нельзя сказать, что мы преувеличиваем значение данного факта, ибо он имеет огромнейшую важность, но до настоящего времени как-то оставался незамеченным.

Теперь еще раз вернемся к рассмотрению горизонта дыхания. Он находится на границе между дыхательным объемом и экспираторным резервным объемом, составляя около 2300 мл. В пассивном состоянии легкие к концу нормального выдоха содержат приблизительно такое количество воздуха, и напряжение в дыхательных мускулах равно при этом нулю. Вдох начинается с этой точки; по мускулам, участвующим во вдохе, распространяется напряжение. При нормальном дыхании, когда легочный объем увеличивается до 2800 мл, вдох автоматически переходит в выдох; мускулы, производящие вдох, расслабляются, объем легких снижается до 2300 мл и напряжение падает до нуля. В нормальных условиях после этого снова автоматически начинается вдох. Однако во время дзадзэн вы не останавливаете выдоха на 2300 мл, а продолжаете выдыхать, и это требует усилий. Итак, мы можем в общем сказать, что выше линии дыхательного горизонта имеет место усилие произвести вдох, тогда как ниже этой линии такого усилия требует выдох. Нормальное дыхание происходит на уровне выше горизонта, причем используется только основной дыхательный объем и выдох совершается благодаря расслаблению мускулов, производящих вдох. Во время дзадзэн выдох опускается ниже горизонта дыхания, и именно в этой фазе имеет место наибольшее усилие. Как раз такой выдох ниже линии горизонта является принципиально действенным средством, вызывающим самадхи, потому что в этом самом месте диафрагма и брюшные мышцы сильнее всего противодействуют друг другу.

Важно отметить, что это противодействие между диафрагмой и брюшными мышцами не следует применять, пока в легких находится большое количество воздуха, ибо такой прием вызовет удушье и чувство давления в груди. Сначала следует дать возможность некоторому количеству воздуха выйти из легких достаточно быстро, а затем вы можете начать более медленно выдыхать оставшийся воздух. Когда выдох выше горизонта оказывается затрудненным и воздух выходит из легких чересчур медленно, результат до некоторой степени похож на применение тормоза в автомобиле, который спускается с горы. Это состояние будет не положительным, а отрицательным.

Подобный отрицательный эффект может также появиться и во время вдоха ниже линии горизонта, когда мы задерживаем приток воздуха и делаем вдох слишком медленно. Если вы поступаете таким образом, вам придется непременно приостановить расслабление брюшных мускулов и это действие, если оно превысит допустимую меру, опять-таки вызовет неестественное ощущение давления в груди. Для восстановления выдохнутого резервного объема естественным и желательным является довольно быстрый вдох. Поэтому и при выдохе и при вдохе избегайте этих отрицательных эффектов, поскольку они приведут к неблагоприятному душевному состоянию. Если изучающий оттягивает выдох, когда в легких находится еще слишком много воздуха, или оттягивает вдох несмотря на неотложную потребность восстановить запас воздуха в легких, то достичь какого-то успокаивающего действия невозможно, — и не только в практике дзадзэн, но и в любой другой упорядоченной деятельности, такой как чайная церемония, искусство составления букетов или стрельба из лука.

Что касается метода вдоха, которым следует пользоваться при дзадзэн, мы полагаем, что его можно разделить на две фазы. В течение первой фазы, во время вдоха ниже линии горизонта, воздух выдыхается естественно и легко при помощи расслабления диафрагмы и брюшных мускулов; в то же самое время мы даем нижней части живота возможность выпятится вперед; таким образом мы производим брюшной вдох. В течение второй фазы, выше горизонта, вдох продолжается благодаря сокращению диафрагмы, и при этом желательно еще раз напрячь брюшные мускулы, чтобы еще дальше выпятить живот, т.е. выполнить активный брюшной вдох. Это воспрепятствует превращению вдоха в грудное дыхание. Иначе может появиться позыв к прерывистому дыханию, и живот втянется вглубь. Пожалуй, такой метод покажется несколько усложненным, но на практике он выполняется весьма естественно и легко, если вы только постараетесь не дышать прерывисто, т.е. не дышать грудью.

Что касается выдоха выше дыхательного горизонта, он совершается естественно, и практикующий избегает отрицательного напряжения. Ближе к горизонту и ниже его линии вы можете начать сжатие диафрагмы, чтобы заставить ее работать в направлении, противоположном сокращению мышц, толкающих внутренние органы вверх.

Материал данной главы составляет то, что мы считаем очень существенными общими принципами дыхания во время дзадзэн. В следующих главах мы опишем более детально, как эти принципы применяются к различным методам практики дзадзэн. Материал этой главы в других книгах по дзэн найти нельзя, ибо это новые данные. Конечно, если у вас есть опыт в практике дзадзэн и вам не нравится предложенный здесь метод, вы можете не обращать на него внимания. Однако по мере развития вашей практики, вы, по всей вероятности, убедитесь в его ценности.

ГЛАВА 5

Счет дыханий

Обыкновенно практика дзадзэн начинается со счета дыханий. Существует три способа практики счета.

1. Считайте вдохи и выдохи. Когда вы делаете вдох, при этом считайте в уме «один», а когда делаете выдох, считайте «два» и так до десяти. Затем вернитесь к началу и повторите весь цикл. Может быть, сначала окажется полезным считать неслышным шепотом или даже произносить слова вслух. Затем, кроме тех случаев, когда вы чувствуете необходимость считать вслух, сосредоточьтесь на счете в уме, напрягая голосовые связки, но не издавая ни звука.

2. Считайте только выдохи от одного до десяти, затем повторяйте счет; пусть вдохи совершаются без счета.

3. Считайте только вдохи, пропуская выдохи без счета.

Из этих трех методов первый обыкновенно применяется для вводного обучения начинающих, второй считается более высокой ступенью, а третий, хоть и является затруднительным для начинающих, дает хорошую тренировку в технике вдоха.

Когда при первом методе вы говорите во время вдоха «один» и начинаете выдыхать воздух, а при этом попробуете сразу же сказать «два», вы ощутите некоторое давление в груди, хотя оно может быть и весьма незначительным. Это результат отрицательного действия того рода, о котором мы писали выше. Такое ощущение устранится вполне естественно, если мы до того, как говорить «два», дадим возможность некоторому количеству воздуха выйти из легких. Почему в груди появляется ощущение боли? Когда вы напрягаете голосовые связки, независимо от того, издаете ли вы при этом звук или нет, в легких возникает дополнительное напряжение, несколько большее, чем при обычном выдохе; и если в них все еще остается много воздуха, в грудной клетке будет чувствоваться боль. То же самое окажется справедливым и по отношению к повторению «му» или работе над коаном, о чем сказано ниже в главе 6. Конечно, во время практики мы предпринимаем естественные шаги для избежания подобного рода явлений еще до того, как осознаем их, но лучше делать это сознательно, нежели бессознательно.

Практика второго метода представляет собой следующую процедуру: мы говорим «один-н-н» с удлиненным выдохом, затем после вдоха произносим «два-а-а» снова с удлиненным выдохом. С каждым счетом выдох естественно опускается ниже горизонта дыхания. После этого вы продолжаете практику, говоря «три-и-и, четыре-е-е, пять» и так далее до десяти. Но в середине счета вам может неожиданно прийти в голову какая-то другая идея и вы обнаружите, что на некоторое время углубились в эту мысль; однако вы скоро возвращаетесь к самому себе и снова начинаете счет, но теперь вы обнаруживаете, что забыли, где остановились. Вам приходится вернуться к началу, так чтобы вновь приступить к счету с единицы. Каждый начинающий, который впервые попробовал эту практику, должно быть, испытывал подобные неудачи и удивлялся своей неспособности правильно контролировать мысли. Возможно, некоторые читатели с трудом поверят этому. Тогда им следует самим испробовать предлагаемую практику, и они скажут: «Действительно!» — а затем обратятся к себе со словами: «Это никуда не годится!» Кстати, именно это хочет услышать учитель дзэн, и тогда он скажет: «Следовательно, вы можете некоторое время пользоваться этим методом для тренировки своего ума».

Третий метод представляет собой тренировку вдоха. В этом случае самое важное — выпячивать нижнюю стенку живота, делая вдох. За время произнесения слова «один» обычно бывает заполнен основной дыхательный объем. По мере того как вы подходите к концу вдоха, дыхание покажет склонность к переходу в грудное, и вам придется сделать усилие, чтобы продолжить дышать животом. Здесь вы обнаружите ценность описанного нами выше двухфазного дыхания, в котором каждая фаза сопровождается новым усилием в животе. Если вы попробуете делать вдох в течение одной фазы, напряжение поднимется к груди и произойдет затруднение дыхания, прежде чем вы это осознаете. Двухфазовый вдох весьма полезен для продолжения брюшного дыхания даже при обычном переменном дыхании, которое целиком производится выше дыхательного горизонта.

Положительное и абсолютное самадхи. Хотя мы детально рассмотрим проблему самадхи в главе 8, на данном этапе нам хочется установить различие между двумя видами самадхи, так как это имеет отношение к счету дыханий. Мы будем говорить об этих двух видах самадхи, как об абсолютном самадхи и положительном самадхи. Обыкновенно люди связывают термин «самадхи» с нирваной, когда деятельность сознания почти остановлена. Однако самадхи, достигаемое во время счета дыханий, заключает в себе весьма определенное действие сознания. Это активное самадхи, и мы назовем его положительным самадхи, чтобы отличить от другого вида, который назовем абсолютным. Мы не называем его отрицательным, поскольку абсолютное самадхи составляет основу всей деятельности дзэн, а также и потому, что оно приводит к переживанию чистого существования.

До настоящего времени эти два вида самадхи не были четко разграничены, в результате чего возникали неясности. Так, «канна-дзэн» или работа над коаном (см. ниже, гл. 9) школы Риндзай содержит в себе значительный элемент положительного самадхи, хотя в этой школе можно найти и тренировку в абсолютном самадхи, а в практике «сикан-тадза» школы Сото абсолютное самадхи оказывается более важным, но, конечно, и здесь также развита практика положительного самадхи. Мы полагаем, что правильный образ действия состоит в том, чтобы одинаково развивать положительное и абсолютное самадхи. Вступить в безмолвие абсолютного самадхи, — значит сбросить с себя то, что мы называем привычным сознанием, то, что называется «перевернутой, обманчивой мыслью». Действуя таким образом, мы очищаем тело и ум. Затем, выходя (или возвращаясь) в мир действительной жизни и обыденной деятельности сознания, мы наслаждаемся положительным самадхи и свободой ума в сложных ситуациях; это и есть действительное освобождение.

Возвращаясь к вопросу о счете дыханий, мы можем, пожалуй, провести аналогию с состоянием ума, необходимым для водителя автомашины. Во время управления машиной вы обязаны проявлять внимание двух видов. Первое, резко суженное, направлено на некоторую ограниченную зону прямо перед вами. Второе противоположное ему и охватывает широкое пространство; вам необходимо следить за тем, что происходит во всех направлениях. Подобным же образом при счете дыханий требуется и резко суженное, и расширенное внимание: мы должны сосредотачиваться на произнесении чисел и одновременно следить за тем, чтобы не нарушать их порядка. Это может казаться легким делом, но в действительности чем больше вы сосредотачиваетесь на отдельных дыханиях и их счете, тем труднее вам одновременно сохранять расширенное внимание. Чтобы осуществить сразу эти две задачи с подлинным успехом, требуются крайние условия. Между прочим, можно отметить, что после сэссин, во время которого мы долго работали над «му», нам приходится вести машину очень осторожно, поскольку мы длительное время пользовались суженным вниманием и не применяли внимания более расширенного типа.

Представляется вероятным, что эти два типа самадхи имеют связь с различными моделями электрической активности мозга. Электроэнцефалографическое исследование семерых кундалини-йогинов в Калькутте, произведенное Дасом и Гасто, демонстрирует появление усиленного бета-ритма во время их самадхи. Считается, что бета-ритм указывает на оживленную корковую активность. С другой стороны, исследование мастеров сото-дзэн в Японии, произведенное Касамацу и Хираи, показывает, как во время дзадзэн появились сначала альфа-волны, затем имело место нарастание альфа-амплитуды, после чего частота альфа снижалась, и в конце развивался тета-ритм. Известно, что альфа-волны появляются тогда, когда человек бодрствует, но не мыслит напряженно. Нарастание амплитуды этих волн как будто означает прогрессирующее успокоение ума, тогда как появление тета-волн можно считать признаком наступления абсолютного самадхи. О сравнительном изучении мастеров дзэн в состоянии положительного самадхи, насколько мне известно, не сообщалось; можно, однако, предположить, что они показали бы активный тип электрической активности, вероятно, подобный типу активности йогинов.

И еще одно, последнее слово по поводу счета дыханий. Если, достигнув существенного прогресса в дзадзэн, вы еще раз вернетесь к этой практике, то обнаружите, что она ведет к развитию необыкновенно ясного состояния сознания. Но не надо начинающему в дзадзэн ожидать этого результата сразу. Поэтому учитель обыкновенно удовлетворен, если его ученик может освоить всего лишь элементы счета дыханий, и затем переводит его к практике другого рода. Ученик может предполагать, что он покончил с этим видом дисциплины, что ему не придется больше ее практиковать, но это неверно. Изучающие, которые практикуют дзадзэн в одиночестве, могут также время от времени обращаться к счету дыханий, даже несмотря на то, что они занимались упражнениями других видов.

Следование за дыханием. Понимание дзэн (по крайней мере, в Японии оно, вероятно, возникло из общей культурной обусловленности) заставляет людей смутно стремиться к абсолютному самадхи, даже если это стремление остается неосознанным. Когда вы будете практиковать счет дыханий, зная, что он представляет собой тренировку в положительном самадхи, вы найдете, что ваша практика приносит вам блестящее озарение. Но оно наступит только тогда, когда вы добьетесь значительного прогресса в изучении дзэн. Если изучающие некоторое время уже работали над дыханием, они найдут, сами не зная почему, что счет дыханий в чем-то мешает им. Им захочется спокойно практиковать дзадзэн для того, чтобы выйти за пределы сознания. Тогда они весьма естественно обратятся к практике следования за дыханием.

Указания относительно следования за дыханием очень просты. Следите за каждым вдохом и выдохом с сосредоточенным вниманием. В начале выдоха выдыхайте воздух естественно, а затем, когда вы достигните пункта около горизонта дыхания, сожмите дыхательные мускулы так, чтобы почти остановилось дыхание. При открытом надгортаннике оставшийся в легких воздух постепенно, почти незаметно выйдет наружу. Сперва этот выдох воздуха будет столь слабым, что вы, возможно, его не заметите, однако впоследствии он станет заметным, и когда выдох опустится ниже линии дыхательного горизонта, вы обнаружите, что воздух выталкивается прерывистыми движениями. Если вы будете методически регулировать выдох воздуха из легких, вы будете двигаться вперед более эффективно, вы придете к самадхи. Чем более долгим будет выдох, тем скорее вы окажетесь в этом состоянии. Однако за очень долгим выдохом с необходимостью должен следовать короткий и довольно быстрый вдох; это устранит наступающую в результате выдоха кислородную недостаточность. Такие более быстрые вдохи не должны помешать самадхи, пока вы продолжаете пользоваться брюшным дыханием. Однако если вы найдете, что такой неправильный метод дыхания не соответствует духу практики, попробуйте делать более короткие выдохи. Ими пользуются многие ученики дзэн.

Все же, пользуясь такими умеренными выдохами, даже те лица, которые достигли значительного прогресса в дзадзэн, часто будут встречать трудности в контролировании блуждающих мыслей. Давайте кратко рассмотрим блуждающие мысли. Они бывают двух видов. Первый вид — те мысли, которые появляются на мгновение и так же быстро исчезают. Второй — это мысли повествовательного характера, сплетающиеся в целый рассказ. Первый вид можно подразделить еще на два: 1) Когда мы замечаем чей-то кашель, стук окна, чириканье птиц и тому подобные помехи, которые на секунду вторгаются извне; 2) Моментальные мысли, возникающие внутри, типа: «Вот, я вступаю в самадхи» или «Сегодня я действую неудачно». Такие мысли не слишком препятствуют вступлению в самадхи, и по мере его прогрессирования они постепенно исчезают сами собой.

Второй тип блуждающих мыслей представляет собой своеобразные повествования, которые встречаются во время грез, когда, например, мы думаем, что разговариваем с какими-то людьми, и оказываемся поглощены данной ситуацией. В то время как тело сохраняет видимость дзадзэн, ум охвачен гневом или взрывом хохота. Мысли этого типа являются очевидной помехой. И вот весьма часто их жертвой оказывается человек, который практикует умеренные выдохи. Изучающий все чаще возвращается к самому себе, замечает блуждающие мысли, собирается с силами, чтобы подчинить себе фантазию при помощи сосредоточения. Но в конце концов он обнаруживает, что его сила для этого слишком мала. Как же можно выйти из такого состояния? Нет иного выхода, кроме создания напряжения в мышцах, производящих выдох, при помощи остановки или приостановки дыхания. Если вы теперь воспользовались бы голосовыми связками и повторили бы в уме «му», вы нашли бы. что в живот направлена более значительная сила, а психическая энергия возрастает. Эта сила и эта энергия дают способность контролировать блуждающие мысли. Однако данный способ относится уже не столько к следованию за дыханием, сколько к работе над «му», а это составляет предмет следующей главы.

В конце можно заметить, что, когда вы достигли зрелости в дзадзэн, следование за дыханием естественно приводит вас к сикан-тадза.

ГЛАВА 6

Работа над «му»

«My» — это первый коан, который по традиции дается ученику дзэн. Мы можем разделить работу над «му» на три стадии.

Первая стадия. Когда вы сядете, чтобы начать практику, вы почти наверняка обнаружите, что ваш ум находится в состоянии, похожем на кипящую воду: внутри вас поднимаются беспокойные импульсы, у дверей сознания толпятся блуждающие мысли, которые стремятся добиться выхода на сцену ума. Требуются строгие меры, чтобы держать все это в руках. Важно при этом остановить первую мысль. Если вы хоть раз случайно допустили вторжение посторонней мысли, следом за ней устремится бесконечная их цепь, и вы будете унесены их потоком, не в силах воспрепятствовать ему. Таким образом, вы должны с самого начала полностью закрыть вход блуждающим мыслям, и чем раньше вы их остановите, тем быстрее сможете вступить в самадхи, — причем с минимальными затратами времени и энергии. Следовательно, первая стадия практики посвящена исключительно остановке блуждающих мыслей.

На этой стадии дыхание производится со слегка открытым ртом; воздух выводится наружу сквозь тесную щель между губами. Эта практика придает мышцам, производящим выдох, гораздо большее напряжение, чем при дыхании через ноздри; такой прием эффективно контролирует блуждающие мысли. Во время подобного дыхания мы повторяем в уме: «му... му... му». Вы обнаружите, что в начале каждой новой фазы произнесения «му» в тандэне создается новое напряжение. Живот постепенно втягивается, но вы не должны допускать, чтобы его нижняя часть оказалась полностью втянутой. Выдыхайте воздух, пока резервный объем почти исчерпан. Затем выпячивайте низ живота и начинайте вдох, пользуясь нижним отделом живота.

После такого глубокого выдоха вам будет нужно восстановить запас воздуха, так что сразу после него естественно последуют несколько коротких дыханий в пределах нормального дыхательного объема, как это было описано выше и изображено на фигуре 19. При этом восстановительном дыхании вдох и выдох производятся в две или в три фазы (фиг. 20). Когда дыхательный объем восстановлен, возможен другой долгий выдох. После того, как вы повторите эту процедуру два или три раза, вы увидите, что нижний отдел вашего живота выпячивается с такой силой, какой вы никогда во время обычного дыхания не ощущали. Иными словами, в тандэне образуется сильное давление; можно сказать, что оно дает вам особое чувство, как будто вы сидите на троне надо всем сущим. Когда вы достигните зрелости в дзэн, вам будет достаточно повторить такую процедуру два или три раза, но при желании можно повторить ее несколько раз.

На этой стадии глаза можно держать или открытыми, или закрытыми. Изучающие, которым трудно контролировать свои мысли, могут с пользой для себя пристально глядеть на какую-нибудь точку на полу или на стене прямо перед собой, как бы уставившись на какого-то врага. Далее мы рассмотрим, каким образом сосредоточенное зрительное внимание, поддерживаемое напряжением глазных мускулов, пробуждает способность четкого контроля над блуждающими мыслями; в равной мере ее пробуждает и сжатие дыхательных мускулов.

На этой стадии вы можете по желанию работать над счетом дыханий вместо повторения «му». Многие учителя дзэн рекомендуют счет дыханий в качестве наиболее действенного способа остановки блуждающих мыслей в начале практики. Я полагаю, что причина этого заключается в следующем. Когда мы, например, очень медленно говорим «о-дин-н-н», мы склонны к тому, чтобы делить это слово на отдельные звуки, и тогда, переходя от одного звука к следующему, придаем новый импульс сокращению дыхательных мышц. Это видно еще лучше, если мы считаем по-японски, потому что в японском языке соответствующие числительные многосложны: «Хитроцу», «Мицу» и т.д. Это весьма естественный процесс, и нам не приходится беспокоится о возобновлении напряжения, как это может случится, если мы просто произносим «му». Вообще же, если на этой стадии вы захотите считать дыхания, вам нет необходимости считать до десяти. Можно просто говорить «один-н-н» или считать до трех и начинать сначала.

Все это может казаться довольно сложным делом, но фактически практика очень проста. Что бы вы не решили говорить на данной стадии, нужно при этом производить усиленный выдох и держать его как можно дольше. Если вы обратите внимание на то, чтобы не ослаблять напряжение в нижней части живота, все другие манипуляции будут естественно следовать друг за другом. Даже я, пропагандируя этот метод, не мог вспомнить все его детали, и мне пришлось самому повторить его сию минуту, чтобы записать последовательность событий. У некоторых людей может выработаться и несколько видоизмененный метод в зависимости от их конституции и степени зрелости. Он также будет верным. Я сам не всегда следую только что написанной процедуре во всех деталях; то же самое относится и к процедурам, описанным в других местах книги. В конце концов практика дзадзэн должна быть изобретена каждым человеком для себя. Однако если мы будем знать кое-что из опыта других людей, которые приобрели знания раньше, это избавит нас в нашей практике от ненужных проб и ошибок.

Догэн Дзэндзи в своих «Правилах дзадзэн» говорит: «Когда завершено принятие позы, сделайте один раз «канки». Слово «канки» объясняется как выдох через рот. Точно не известно, какой именно была эта практика. Древние учителя дзэн учили своих учеников каждого отдельно, соответственно степени их зрелости; наставления давались чаще всего устно самому ученику, а потому многое из их учений сейчас оказалось утраченным. Но ясно, что в начале сиденья в дзадзэн Догэн делал один выдох через рот. Возможно, для зрелого ученика дзэн достаточно одного такого выдоха, а для людей на более ранней стадии тренировка может оказаться желательным большее число выдохов.

Вторая стадия. Первая стадия предназначена для остановки блуждающих мыслей, и метод дыхания является энергичным, даже жестким. Звук вашего дыхания может даже оказаться слышным. Когда вы несколько раз выполнили дыхание первой стадии, вы обнаружите в нижней части своего живота состояние, аналогичное тому, которое называют «безграничным пространством земли». Кажется, будто бы низ вашего живота стал твердым и прочным и увеличился до размеров всей земли. Затем, не меняя этого состояния, вы начинаете дышать по методу второй стадии.

На этой стадии рот закрыт, а язык крепко прижат к небу верхней челюсти. Вы дышите через ноздри. Не рекомендуется постоянно выполнять дзадзэн с открытым ртом, и причина, по которой вы делали это на первой стадии, заключалась в том, что когда вы с усилием производите выдох через почти закрытый рот, вы создаете сильнейшее давление в нижнем отделе живота. На этой первой стадии вы держите рот приоткрытым и как бы говорите в уме что-то похожее более на «ху», чем на «му». На второй стадии, когда рот закрыт, слово «му» будет естественно, хотя и беззвучно, сопровождать сам выдох.

Так вот, «му» означает «ничто», и это — первый коан дзэн. Вы можете предположить, что когда вы сидите и повторяете «му», вы исследуете смысл пустоты. Но это совершенно неверно. Правда, учитель, который велел вам работать над «му», может повторно спросить вас: «Что такое «му»? Покажите мне «му»!» и так далее; однако он не требует от вас , чтобы вы погружались в концептуальные спекуляции. Ему хочется, чтобы вы пережили «му». А для этого, говоря технически, вам нужно принять «му» просто, как ваше собственное дыхание, и не думать ни о чем другом. Продолжайте только напряженно повторять «му», и когда ваша практика будет успешна, вы однажды, совершенно без всяких философских спекуляций, придете к пониманию того, что ответ уже дан — и вы хлопнете в ладоши и разразитесь смехом. Если же вы, наоборот, начнете размышлять о значении «му», вы утратите соприкосновение с непосредственной реальностью и останетесь в полнейшем неведении, плавая в океане понятий и идей.

Итак, вначале просто продолжайте повторять «му». Говорите «му» в уме, держа голосовые связки в состоянии повторения «му». Такое использование голосовых связок представляет собой наиболее эффективный способ укрепления вашего тандэна. По мере того, как вы будете идти вперед, вы можете обнаружить, что «му» понемногу переходит в «у...» или даже в «н...». Это естественное следствие практики, и все находится в полном порядке, поскольку эти звуки легче произносить с языком, прижатым к небу.

«Бамбуковый» метод выдоха. Здесь я хочу детально рассмотреть метод дыхания, которого мы уже коснулись и который, по моему мнению, имеет для дзадзэн большую ценность. Насколько мне известно, этот метод в литературе по дзэн не описан. Однако я полагаю, что на практике многие изучающие дзэн должны бессознательно пользоваться этим методом. Он не был точно описан до сих пор только потому, что никто раньше не взял на себя труд детально проанализировать то, что он делает.

Метод состоит в том, чтобы повторить одним дыханием «му ... му ... му» или «му-у» вместе с прерывистым и волнообразным выдохом. Для выдоха этого типа мы подобрали название «бамбуковый метод», потому что совершенно так же, как ствол бамбука имеет соединения и узлы, следующие друг за другом, так и выдох то и дело приостанавливается на короткое время, создавая небольшие паузы. Длительность интервалов и выдохов можно установить исходя из продолжительности вашего дыхания. Очень трудно здесь описывать возможные вариации, так как они слишком многообразны. Однажды я по неразумению попытался дать чересчур детализированное описание процедуры и зашел так далеко, что точно указал, на сколько секунд надо останавливать дыхание при каждой паузе и как долго должны длиться выдохи. Это было ошибкой. Метод выработан как результат долгой практики и, таким образом, пришел ко мне совершенно естественно, однако для других, кто пользовался им, такое жесткое детализирование оказалось в общем чересчур малоподвижным и негибким, а потому эти люди нашли весь метод слишком обременительным и отказались его принять.

Если вы захотите испытать этот метод, поступайте так, как будто бы вы снова и снова толкаете закрытую дверь, которая не открывается, повторяя при этом: «му». Затем, спустя некоторое время, более или менее установится ваш собственный способ выполнения этой методики. Сама методика, несомненно, претерпит некоторые изменения по мере прогрессирования вашей практики, и наконец вы обнаружите, что выработали свой собственный стиль.

Когда мы употребляем слово «волнообразный», это означает особый способ выдоха: мы выдыхаем непрерывно, но периодически увеличивая усилия. С другой стороны, «прерывистый» предполагает довольно длительные промежутки между выдохами. Когда самадхи практикующего станет более глубоким, выдох может как бы совсем остановиться на долгое время. Дыхание лишь случайно прерывается слабыми выдохами воздуха и почти незаметными вдохами. Такие вариации дыхания появляются спонтанно в соответствии со степенью развития самадхи практикующего. Но при любом из этих способов дыхания мы обыкновенно спускаемся глубоко в резервный объем.

Зачем нам практиковать дыхание подобного рода? Ответим еще раз: 1) чтобы наполнить энергией тандэн; 2) чтобы посылать повторные стимулы из тандэна в мозговой центр бодрствования; благодаря этому, как мы уже говорили, возникают препятствия появлению мыслей и вызывается абсолютное самадхи. Сознание по самой природе своей устроено таким образом, чтобы человек о чем-то думал, а если оно предоставлено самому себе, оно погружается в грезы. Эти блуждающие мысли вполне естественны, но если ум человека занят ими, он неспособен вступать в самадхи. «Бамбуковый» метод выдоха — не более чем прием для контролирования блуждающих мыслей. Любой человек, практиковавший дзадзэн, знает, как трудно контролировать блуждающие мысли. Мы полагаем, что если вы воспользуетесь только что описанной методикой, вы найдете, что взять их под контроль оказывается несколько легче.

Мы уже провели аналогию между прерывистым выдохом и повторными сильными толчками, которыми мы хотим открыть трудно поддающуюся дверь. Такие толчки бывают успешнее твердого и непрерывного нажима. Можно провести и другую аналогию — с перетягиванием каната, где тяга рывками оказывается гораздо более эффективной, нежели непрерывная. Можно провести и еще одну аналогию — с живописью. Когда японский живописец пишет ствол бамбука, он опускает кисть на бумагу и ведет ее вверх на несколько дюймов, затем он останавливается, слегка отрывает кисть от бумаги и начинает новую линию, чуть выше предыдущей, и снова проводит кисть на несколько дюймов вверх. Маленькое пространство между линиями изображает узлы бамбука. Этот процесс нанесения мазков с остановками и повторными мазками, направленными вверх, продолжается до тех пор, пока бамбук не будет выписан во всю длину. Художник выполняет каждую такую операцию на одном выдохе. Во время паузы останавливается и его дыхание, при всяком новом мазке маленькой порции воздуха удается выйти из легких наружу. Таким образом, произведение живописи изображает не только ствол бамбука, но и каждую фазу выдоха художника. Такая картина не допускает исправлений, она воспроизводит духовную силу художника в момент его работы. Этот образец выдоха во время изображения бамбука представляет собой великолепную аналогию с прерывистым волнообразным выдохом, который мы рекомендовали для дзадзэн.

Фигура 20 иллюстрирует «бамбуковый» метод дыхания при помощи диафрагмы. Идеей этой фигуры я обязан Джеффри Харгетту. Мы должны вновь подчеркнуть, что нет необходимости пытаться следовать этому методу чересчур точно.

Новая стадия ума. В одном из случаев моей собственной практики, приближаясь к глубокому самадхи, я случайно заметил, что состояние моего ума спокойно изменяется и полностью обновляется. В этом новом состоянии ума ни одна блуждающая мысль не могла поднять голову; сохранялось абсолютное спокойствие и безмолвие, как будто бы я опустился на поверхность луны. Поскольку я иногда и раньше отмечал такое состояние ума, мне было ясно, что внутри моего мозга имела место какая-то деятельность сознания. Но это было не более чем мгновенной активностью, которую я хотел бы назвать отражательной функцией мозга и сознания (об этом см. ниже в гл. 10), и она вообще почти не мешала мне приблизится к самадхи. Установившееся состояние ума не могло быть потревожено помехами подобного рода. Однако было бы преждевременным называть это состояние абсолютным самадхи; и вы должны увидеть в нем лишь начало самадхи, откуда нужно сделать еще один шаг — в подлинное самадхи. Тем не менее это переживание оказалось для меня чрезвычайно важным делом: я сделал его трамплином и шагнул дальше вперед.

Действительно, в развитии вашего самадхи наступает такая стадия, когда вы можете даже призывать приход посторонних мыслей, а они не появляются. После повторного прохождения через подобное переживание я пытался установить, что я делал для достижения этой стадии. И наконец я понял, что перед самым наступлением ее я как бы подстраивался к своему прерывистому выдоху, как бы проталкивался вперед, дюйм за дюймом, как ползет раненый солдат, цепляясь за землю. И я воскликнул: «О, это цеплянье дюйм за дюймом!» С того времени я обратил особое внимание на использование этого метода дыхания и к своему изумлению обнаружил, что эффект оказывается немедленным и глубоким. Это спасло меня от прежней борьбы с блуждающими мыслями, и я обнаружил, что способен довольно легко подойти к абсолютному самадхи. Конечно, было еще много успехов и неудач, но путь был проложен. Теперь я могу ясно видеть ту дорогу, по которой карабкался, как если бы я смотрел на фотографию Альп с воздуха. Как же мне не рассказать вам об этом?!

Чувство отключенности. Когда вы сидите в позе для дзадзэн и ваши выдохи опускаются ниже горизонта дыхания, вполне естественно начинает устанавливаться новое ощущение, — назовем его чувством отключенности. Ибо теперь вы в своей психической жизни, так сказать, опускаетесь в беззвучные глубины моря. Кроме тандэна, все части вашего тела расслаблены и неподвижны. Благодаря этому возникает чувство отключенности. Такое чувство отключенности не есть оцепенение. Если вам захочется, вы сможете двинуть руками или ногами, и к вам возвратятся нормальные ощущения. Но если вы оставите свои руки, ноги и туловище неподвижными, вы не будете чувствовать их положения. Ощущение положения тела проистекает из импульсов, которые возникают в коже, суставах, во внутренних органах мускульных проприоцепторах. Если не прикасаться к коже, от нее не будет поступать никаких импульсов; если суставы остаются неподвижными, от них не будет идти никаких сигналов. И в позе дзадзэн эти ощущения легко утрачиваются. Однако некоторые проприоцептивные сигналы продолжают действовать и давать какое-то неясное обобщенное чувство существования, даже когда напряжение мускулов поддерживается на среднем уровне — не слишком сильном и не слишком слабом, когда мускульный тонус во всем теле сохраняется на постоянном уровне. Это ощущение отличается от любого обычного повседневного ощущения. Оно похоже на некоторое разлитое внутреннее и наружное давление, немного болезненное и охватывающее все тело. Мы чувствуем себя как бы закованными в тяжелые доспехи. По мере углубления самадхи это давление становится более сильным. На самом деле, вероятно, это ощущение очень слабо и незначительно, но совершенно так же, как звук ореха, падающего среди ночи в самом сердце гор, отдается эхом по всем вершинам, так и давление кажется сильным, поскольку все прочие ощущения минимальны.

Существуют особые фразы дзэн для описания подобного состояния по мере его развития. Вот одна из них: «стальные берега протянулись на миллионы миль». Другая: «серебряные горы и железные скалы». Это особого рода духовная сила, которая становится духовной силой дзисю-дзаммай, или власти над собой.

Однако по мере дальнейшего углубления самадхи все эти ощущения бодрствования, большой духовной силы, довольно болезненного давления во всем теле, — все они угасают; и тогда проявляется подлинное чувство отключенности. В самом деле это как бы отпадение тела и ума; здесь что-то существует — это верно, но нельзя сказать, что это такое. Возможно, кто-то скажет: «Я в точности следовал вашим указаниям, но не получил описываемого вами результата». «Практика!» — вот мой ответ. Можно практиковать дзадзэн двадцать, тридцать, даже пятьдесят лет, переживая неудачи и разочарования; но каждое падение, каждое поражение, каждый период отчаяния в действительности представляет собой скорее приобретение, нежели потерю. Всякий опыт следует рассматривать как часть своего актива.

Глаза и зрительное внимание. Глаза играют очень важную роль в практике дзадзэн и осуществлении самадхи; теперь я хочу сделать несколько замечаний по этому поводу. Я делаю их без особой охоты, потому что мои предложения отличаются от традиционных предписаний относительно использования глаз. Учителя дзэн почти всегда утверждают, что во время дзадзэн глаза следует держать открытыми или полуоткрытыми; в самом деле, нам обычно настоятельно советуют не выполнять дзадзэн с закрытыми глазами. Чаще всего в пользу этого предписания выдвигается тот довод, что практика дзадзэн с закрытыми глазами ведет к сонливости и блуждающим мыслям. Конечно, для начинающих такой совет хорош, но лично я всегда практикую дзадзэн с закрытыми глазами. На основании собственного опыта я считаю, что когда глаза открыты, ум оказывается естественно направленным вовне. Если же я хочу направить свое внимание внутрь, я должен совершить преднамеренное усилие, чтобы исключить зрительные ощущения, получаемые через посредство глаз. Закрытые глаза избавляют меня от трудностей и облегчают внутреннее внимание.

Внимание, направленное вовне, связано с положительным самадхи, а внутреннее внимание — с абсолютным самадхи. Верно, что с открытыми глазами можно помешать мышлению, но при этом нельзя помешать тому, чтобы глаза отражали внешние предметы, а потому возникновение ощущений становится неизбежным. Этот факт несколько затрудняет нам вхождение в абсолютное самадхи. Может быть, те люди, которые держат глаза открытыми, практикуют положительное самадхи. К сожалению, большинство лиц, изучающих дзэн, не знает различия между положительным и абсолютным самадхи. Правда, даже практика положительного самадхи может вызывать кэнсе, и ученики, которые переживают его, могут быть вполне довольны своей практикой. Однако я убежден в том, что такая практика приведет лишь к частичному постижению дзэн. Людей, постигающих так называемое кэнсе, но от случая к случаю исчезающих из круга дзэн, очень много, и не стоит увеличивать их количество. Вероятно, они не проникли в дзэн достаточно глубоко.

Мы можем различить два вида внимания: абстрактное и чувственное; первое действует независимо от органов чувств, второе пользуется ими; чувственное внимание, разумеется, бывает различных типов: зрительное, слуховое, осязательное и так далее. В практике дзадзэн чувственное внимание более действенно, нежели внимание абстрактное. Последнее имеет склонность довольно быстро истощаться. Если вы будете просто абстрактно работать над «му», вы достаточно быстро окажетесь подавлены блуждающими мыслями; но если вы воспользуетесь своим зрительным вниманием, чтобы заглянуть внутрь себя, точнее, заглянуть в тандэн, вы достигните состояния осознания самого своего существования. Вы также обнаружите, что прочно вступаете в абсолютное самадхи. Вас окутает глубокое безмолвие, как если бы вы опустились в глубину моря и в конце концов оказались на его дне.

Когда я закрываю глаза и направляю свое внимание внутрь, я сперва могу увидеть только тьму. Но вскоре мое зрительное внимание видит ярко освещенную внутреннюю сцену, и умственный взор прочно удерживается в самой глубокой части меня самого. Такое направление зрительного внимания внутрь всегда имеет склонность сопровождаться замедленным дыханием, равно как и телесным спокойствием. Эти три элемента — зрительное внимание, замедленное дыхание и телесное спокойствие — в конечном счете сливаются в единый акт сосредоточения, который составляет могучую силу, двигающую нас к абсолютному самадхи. Мы можем называть эту силу «волевой» или «духовной».

Слуховое внимание естественно тяготеет ко внешним предметам и обладает внешней направленностью. Когда вы слушаете тиканье часов, ваш ум направлен в сторону звука, и это ведет к положительному самадхи. Также и зрительное внимание обычно бывает направлено во внешний мир. Лишь когда вы закрываете глаза, вы можете полностью направить внимание внутрь. Если, в качестве эксперимента, вы сосредоточите свое внимание на ладонях рук, когда они лежат у вас на коленях, вы почувствуете в них слабое дрожание (возможно, вызванное притоком крови) и ощутите непосредственную связь с ними. В данном случае вы проявляете телесное внимание. В любых обстоятельствах, когда ваше зрительное внимание направлено на какую-то часть тела, там непременно проявляется телесное внимание. Оно подобно лучу света, брошенному туда в поисках какого-то важного объекта. Теперь ясное ощущение ладоней занимает все ваше внимание. Иными словами, вы сосредоточили ум на ладонях. На практике здесь зрительное внимание, телесное внимание и ум представляют собой одно целое.

Или опять-таки направьте зрительное внимание на руки и сконцентрируйтесь на них в своем воображении. Вы обнаружите, что ваше дыхание замедляется, тело становится более спокойным, чем прежде, а в коже развивается состояние слабого постоянного напряжения. Почти сразу же у вас, вероятно, возникает тонкое ощущение, напоминающее дрожь; оно появляется сначала на задней поверхности плечей и на тыльной стороне кистей, а затем медленно распространяется во всех направлениях. В то же время другая вибрация, также напоминающая дрожание, начнет сперва ощущаться вокруг ушей, затем распространится на щеки, лоб, горло и плечи. Ощущение дрожи сопровождается ясным чувством удовольствия, которое успокаивает тело и ум. Состояние внутренних органов, кровообращение и другие психофизические состояния — все они проявляются на коже. Вскоре дрожание стихает, а затем наступают мир и безмолвие, охватывающие тело и ум. Чувство отключенности, установившееся еще до того, как вы его осознали, имеет определенное родство с ощущением дрожи, и второе следует за первым.

Как начинающий, вы, может быть, не почувствуете всего этого немедленно, однако тот факт, что вы знаете о наличии подобных явлений, помогает вам приобрести способность довольно быстро вызывать их. Ощущение дрожи переживается более тренированными учениками гораздо реже: обыкновенно оно полностью отпадает, когда вы достигаете зрелости в практике. Есть также некоторые люди, совсем не ощущающие дрожи, возможно, в силу своих конституциональных особенностей. Им нет нужды беспокоится по этому поводу, поскольку дрожь не является необходимым условием вступления в самадхи. Но зато многие музыканты, поэты и художники знакомы с этим ощущением.

Хакуин Дзэндзи описывает другой метод создавания чувства отключенности, и этот метод в какой-то мере аналогичен только что описанному нами. Способ Хакуина заключается в том, чтобы сосредоточить зрительное и телесное внимание: он предлагает вам вообразить, что у вас на голове стоит мягкая благовонная палочка. Она расплавляется и постепенно просачивается в лоб, щеки и горло, а затем в грудь, желудок, живот и ноги. Вскоре возникает чувство отключенности.

Когда вы достигаете сноровки во всех этих приемах, в вашем теле и уме останется некий рефлекс, так что, даже и не прибегая к ним, вы будете довольно легко вызывать чувство отключенности во время своей практики дзадзэн.

Если вы направите внимание не на ладони или не на руки, а внутрь себя, точнее, в тандэн, вы обнаружите, что твердо смотрите внутрь собственного существования. Когда вы достигнете зрелости в такой практике, вы сможете войти в состояние абсолютного самадхи в течение одного дыхания.

Опытные ученики дзэн, успешно практикующие дзадзэн, должно быть, пользуются подобным устремлением зрительного внимания внутрь, однако они как будто никогда не задумывались над этим фактом, тем не менее анализировали его достаточно ясно, чтобы суметь рассказать о нем другим. Существует большая разница между сознательными и бессознательными действиями. Не имея ясного понимания того, что они делают, изучающие, по всей вероятности, когда-то обнаружат, что в их практике что-то не в порядке, однако они не сумеют найти свою ошибку. Некоторые ученики дзэн, по-видимому, просто пользуются абстрактным вниманием, а затем оказывается, что они подвержены наплыву посторонних мыслей, поскольку такое внимание быстро утомляется.

Еще раз: направляйте свое зрительное внимание на тандэн. Неожиданное ощущение тандэна станет явственным и наполнит весь ваш ум. Вы найдете, что твердо и прочно держите себя в руках и наблюдаете за собой. Затем ослабьте напряжение дыхательных мускулов, переведите оттуда зрительное внимание, и вы будете просто абстрактно размышлять о тандэне, причем обнаружится, что ваше сосредоточение оказалось резко ослабленным.

Третья стадия. На этой стадии периоды, когда дыхание почти остановлено, становятся все более продолжительными, а дыхание делается все более поверхностным и незаметным, и вскоре наступает такой момент, когда вам будет казаться, что никаких дыхательных движений нет вообще. Вы не прилагаете усилий, чтобы остановить дыхание, надгортанник не закрыт (т.е. вы не останавливаете дыхания при помощи напряжения груди). Вы производите все манипуляции животом, и выдох совершается главным образом благодаря редким движениям диафрагмы. Даже в этом состоянии постепенно используется резервный объем. Но до того, как он истощится, проходит порядочное время — сорок, пятьдесят, шестьдесят секунд и даже больше. А затем в свою очередь самопроизвольно произойдет вдох.

На этой стадии уже начинается самадхи. Вы делаете только одно — смотрите внутрь тандэна с неразделимым вниманием. Хотя при этом не возникает никаких мыслей, кажется, что ум освещается ярким сиянием. Вернее, сам ум испускает сияние. Однако, может быть, правильнее, не пользуясь понятием света, сказать, что все погрузилось во тьму. Пожалуй, полезной окажется следующая аналогия: представьте себе, что вы вошли в пещеру, где горит маленькая электрическая лампочка. Вы не в состоянии что-то увидеть, но по мере того, как ваши глаза привыкают к темноте, свет лампы становится ярче. И даже несмотря на то, что вы находитесь в пещере, вы чувствуете, что вокруг вас в безграничном пространстве раскинулась вся вселенная. Повсюду покой и безмолвие. Странным образом у вас в уме не движется ни одна мысль. Это метафора, однако она может помочь вам до некоторой степени представить себе то состояние, в котором не появляется ни одна мысль, а ум озарен ярким светом. Похоже на то, как если бы вы спали и в то же время полностью бодрствовали. Не то, чтобы какой-то свет озарил ум, а дело в том, что ум озаряет самого себя. Нет ничего, что нужно найти, нет никакого другого мира, нет ничего другого, нет себя, нет времени. Есть только едва уловимое существование, описать которое невозможно.

Некоторые люди могут спросить: «Как же вам удалось узнать это? Состояние, о котором вы говорите, кажется чисто субъективным, о нем нельзя размышлять, его нельзя запомнить или узнать, оно за пределами описания. Как же тогда вы его объясняете?» Вкратце ответ на этот вопрос заключается в следующем: ум удерживает свое предыдущее действие, так что я впоследствии замечаю это состояние, как своеобразную отсутствующую фигуру. Этот пункт рассматривается более детально в главе 10.

Однако мы еще не дошли до конца. Когда самадхи становится еще более глубоким, все отражающие действия ума остановлены, не удерживается даже немедленное прошлое. Вы не можете увидеть своего собственного самадхи, тем более — описать его. То, что я говорил выше, — едва ли нечто большее, чем начало самадхи. Но, возможно, этого будет достаточно, чтобы вы сумели представить себе, что такое действительное самадхи.

Вернемся еще раз к дыханию. Вы можете спросить: не бамбуковый ли метод используется на третьей стадии? Да, хотя дыхание происходит без какого-либо ясно определяемого образца. Как я сказал, теперь дыхание почти остановлено, и воздух может выходить лишь изредка, небольшими порциями. При каждом выдохе совершается изменение в напряженности дыхательных мышц, хотя и весьма незначительное; импульс передается в мозг и так далее. Все успокоилось. Если на этой стадии перестать говорить «му» и вступить в состояние, когда практикующий только следит за тандэном и сохраняет над ним контроль, его практику можно назвать «спикан-тадза». Это не состояние сидения с рассеянным умом, а состояние бодрствования.

Выше я сказал, что когда вы начинаете говорить «му», предполагается, что при этом вы не будете стараться думать о значении этого слова, а просто сочтете его звуком своего дыхания. С другой стороны, если вы займетесь концептуальными размышлениями по поводу того, как нужно понимать «му», вы будете просто нагромождать одно понятие на другое, и этой работе не будет конца. Повторяю: когда вы хоть раз придете к некоторому переживанию самадхи, вы обнаружите, что смысл «му» давно поджидает вас.

Предостережение. Совет не думать о «му» сознательно имеет большое значение и весьма важен. Повторять «му» при помощи головы — это совсем не то, что ввести его в низ живота. Один встретившийся мне ученик дзэн долго и серьезно работал над «му»; удерживая свой умственный взор на «му» в абстрактной форме, он думал, что правильно практикует дзадзэн. Но спустя некоторое время он почувствовал, что с его практикой дело обстоит не так, как следует, и наконец ему удалось понять, что он занят одновременно двумя вещами: одна состоит в том, что он работает над «му» своей головой, другая в том, что он наблюдает за движением дыхательных мышц и сокращением нижней части живота. Открытие этой ошибки было для него чрезвычайно существенным. И вот, если вы захотите практиковать положительное самадхи, вам действительно надо будет работать над «му», пользуясь головой и спрашивая: что такое «му»? Но если вы захотите практиковать абсолютное самадхи, вы должны будете наблюдать за движениями и сокращениями дыхательных мышц, вернее стать ими.

Практикуя положительное самадхи благодаря работе над «му», изучающий часто достигает так называемого кэнсе раньше, чем при помощи практики абсолютного самадхи, которое представляет собой фундаментальную часть практики дзэн. В конце концов, необходимо освоить оба вида самадхи. Но здесь для нас важнее последнее из них. Я пойду так далеко, что скажу: вам не следует стремиться к так называемому кэнсе. В достижении абсолютного самадхи уже заключено подлинное кэнсе. Ниже мы еще поговорим на эту тему.

Некоторые люди жалуются, что, когда они работают над «му», в центре лба между глазами, к их великому неудобству, появляется некоторое болезненное ощущение. Это одно из последствий того обстоятельства, что внимание не сосредоточено на тандэне. Они согласны с тем, что духовная сила расположена в тандэне, однако по привычке чувствуют, что ум располагается между бровями или в горле, так что бессознательно сосредотачивают там свое внимание. Такое сосредоточенное внимание часто вызывает боль, точно так же, как вызывает ее солнечный луч, собранный линзой в одну точку. Если образовалась такая привычка, даже простая мысль о лбе вызывает там боль; даже если человек полагает, что не будет думать об этом месте, сама такая мысль доказывает, что изучающий все же о нем думает. Нужно разрушить эту бессознательную привычку, направив внимание непосредственно на тандэн.

Наконец, мы можем завершить эту главу несколькими дальнейшими замечаниями о вдохе. Большинство важных вопросов, связанных с дыханием, было уже рассмотрено в изложении первой и второй стадии работы над «му». Мы просто отметим два пункта, которых ранее не коснулись. Во-первых, более короткие дыхания, которые следуют за глубоким и долгим выдохом, также весьма полезны и способствуют наступлению самадхи. При этих дыханиях воздух необходимо вдыхать в две фазы, а выдыхать также в две или более фазы. Возможно, вы ощутите непреодолимую потребность быстро восстановить дыхание, так что начнете хватать воздух грудью. Если это произойдет, имейте минутку терпенья и совершите вдох в две фазы, сперва выдвигая вперед нижнюю часть живота. Сохраняйте напряжение как можно ниже, и вы избегнете судорожного дыхания. Во-вторых, в дополнение к этим коротким дыханиям вы изредка будете чувствовать, что почти невольно производите весьма естественный глубокий вдох грудью. Это происходит в силу физической необходимости и не препятствует вашему самадхи; беспокоиться по этому поводу нет необходимости.

ГЛАВА 7

Тандэн

В главе 3 мы высказали мнение, что напряжение мускулов тела имеет тесную связь с духовным состоянием человека и что тандэн, который мы считаем как бы руководителем телесной мускулатуры, имеет первостепенную важность для практикующего дзэн: он связан с развитием сосредоточения, того, что можно назвать духовной энергией. Здесь мы еще раз рассмотрим этот предмет и разберем несколько различных примеров.

Предположите сперва, что мы пытаемся взглянуть внутрь себя, — поразмыслить о себе и уловить свой ум. Читателю нужно самому произвести такой эксперимент. Когда вы пробуете сделать это, вы испытываете недоумение по поводу того, где можно найти ум. Может быть, вы обратите внимание на внутренность головы, но здесь вы не найдете ответа. Или, возможно, вы станете вглядываться внутрь груди, в область сердца; опять-таки из этого ничего не выйдет, даже если вы услышите, как оно бьется. Наверное, вы так и не сумеете локализовать свой ум; однако если вы будете полны решимости и энергично продолжите это самонаблюдение, вы в конце концов увидите,что ваше дыхание приостанавливается; и тогда вы впервые ощутите, что внутри вас возникает нечто духовное. Когда вы начали останавливать дыхание, в вашем тандэне неизбежно развивалось напряжение, которое и привлекло ваше внимание; и как раз тогда, когда вы вглядывались в свой тандэн, напряжение вашего ума становилось очевидным.

Приписывая такую важность тандэну, мы не подвергаем сомнению то обстоятельство, что мыслит именно мозг, что он планирует, дает приказания, но распоряжения мозга выполняют прежде всего брюшные мускулы вместе с диафрагмой. Если они не работают, никакая схема не будет реализована на практике. Когда дыхательные мускулы принимаются за работу, в действие вступает умственная (или духовная) сила. Эффект деятельности сообщается мозгу, который затем будет думать о дальнейших распоряжениях; произойдут циклические связи процессов, как это мы установили раньше. Умственное действие осуществляется с помощью этого колебательного движения от мозга к мускулам и от мускулов к мозгу. Тот же процесс имеет место и при выражении эмоций: смех, гнев и печаль не в состоянии проявиться без сокращения брюшных мускулов. Вы можете произвести еще такой опыт: где-то на берегу моря закопайте по грудь в песок кого-нибудь из своих друзей, а потом расскажите ему смешную историю, — и сколько бы вы ни старались его рассмешить, вы не сможете это сделать. Умом он полностью понимает смысл двух противоположных идей рассказа, но не чувствует при этом веселья. Для того, чтобы появилось чувство смешного, абсолютно необходимо, чтобы внезапно из нижней части живота пробился наверх некоторый физический импульс; этот импульс исходит от судорожного сокращения дыхательных мускулов.

Семьдесят пять лет назад была выдвинута теория эмоций Джеймса — Ланго, согласно которой «одно психическое состояние не вызывается немедленно другим... сначала между ними должны быть вставлены телесные проявления... Мы чувствуем печаль — потому что плачем, сердимся — потому что наносим удары, боимся — потому что дрожим...» Итак, мы не смеемся, потому что нам смешно, а нам смешно, потому что мы смеемся. Психологи как будто не приняли эту теорию, по крайней мере, в ее простой форме. Однако мы должны согласиться с тем, что без содействия тела не может быть осуществлено никакое психическое действие. Очевидно, человек смеется, сердится, плачет, совершает волевые действия своей физической энергией. Связь между головой и телом подобна связи между штабом и солдатами во время боя: сколь бы добросовестно не ломали головы компетентные работники штаба, без войска невозможно выиграть ни одного сражения.

На практике мы приостанавливаем блуждающие мысли при помощи контроля над дыханием; благодаря этому методу нам удается вступить в самадхи. Сначала ум приказывает телу принять определенную позу и дышать определенным способом. Однако роль ума на этом и кончается; а потом объем мышления, протекающего внутри мозга, контролируется действием дыхательных мышц. Голова знает или узнает, что она не в состоянии управлять собой; поэтому она обходит проблему и обращается к сокращению дыхательных мускулов: таким образом она ухитряется контролировать свою работу. Не знаю, что могут сказать по этому поводу психологи и физиологи наших дней, но мой собственный опыт в дзадзэн говорит мне, что для обыкновенного человека абсолютно невозможно контролировать свои мысли без принятия правильной позы и сообщения соответствующего напряжения дыхательным мускулам живота. Искусство дыхания в дзадзэн заключается в том, чтобы поддерживать это напряжение. Далее, когда дыхательные мускулы находятся в состоянии сокращения, тогда и мускулатура всего тела держится в состоянии напряжения, так что тандэн оказывается вожаком мускулов во всем организме.

В решающие моменты дыхание непроизвольно останавливается. Это известно цирковому артисту, атлету, гончару, который бросает глину на колесо; знает это и картограф, который непроизвольно задерживает дыхание, когда хочет провести тонкую и аккуратную линию. Во время чайной церемонии, в театре «но», в дзюдо и кэндо тандэн берет на себя руководство движениями тела. Мы уже писали, как художник и каллиграф почти останавливают дыхание, когда проводят серию линий, как они всякий раз, подходя к важному пункту, сообщают новое напряжение дыхательным мускулам. На самом деле они практикуют то, что мы называем прерывистым, или бамбуковым, выдохом. В таком дыхании проявляется высокий темп духовной активности.

Итак, мы утверждаем, что контролируемое дыхание порождает духовную силу, что внимание, которое на деле представляет собой духовную силу, никогда не может проявиться без напряжения в тандэне. Некоторые детальные примеры могут помочь в дальнейшем объяснении этой идеи.

Когда я впервые наблюдал за матчем по американскому футболу, я нашел игру довольно неинтересной. Члены двух команд выстраиваются в два ряда, по сигналу бросаются на противоположную линию и моментально падают друг на друга. Они все время повторяют одно и то же резкое толчкообразное движение, как будто не уставая от него. «Как монотонно! Что интересного в таких резких движениях?» — подумал я. Вот над головами противников пролетел мяч, но в тот момент, когда он был пойман, они снова упали друг на друга. Для глаза, привыкшего смотреть регби или европейский футбол, американский футбол кажется бедной демонстрацией однообразных движений. Но скоро я начал по-настоящему понимать очарование мгновенного столкновения и подумал, что понял нечто, касающееся американского духа.

Теперь остановимся на минуту и поразмыслим о позе игроков перед самым броском, посмотрим, как они дышат, какая часть их тела оказывается наиболее напряженной в момент рывка вперед. Конечно, дыхание приостановлено, напрягаются руки и ноги. А как обстоит дело с животом? В действительности вы не в состоянии броситься вперед, если сила не будет вложена в живот. Если вы даже броситесь всем телом на противника, но при этом центр тяжести не будет фиксирован в нижнем отделе живота, а бедра и ягодицы не будут поддерживать его снизу, вы, несомненно, сильно ушибетесь. Все американцы должны знать, что мгновенное столкновение — это не только удар двух тел друг о друга, но также и сражение между двумя духовными силами. Вот почему люди так восхищаются этой игрой. Так откуда же приходит духовная сила? Скажете ли вы, что она идет из головы?

Точно так же, как мне сначала показался неинтересным американский футбол, европейцы и американцы, вероятно, чувствуют разочарование, когда впервые видят японскую борьбу сумо. Они наблюдают за тем, как два борца, присев на четвереньки, стоят друг против друга на ринге; через несколько секунд они встают, каждый идет в свой угол, берет какой-то белый предмет и бросает на ринг. Вот они еще раз оказываются на четвереньках посреди ринга. Кажется, что они заняты соревнованием взглядов, но, прежде чем вы это поймете, они снова на ногах. Опять они проходят через тот же на вид бессмысленный процесс. Вскоре вы утомляетесь, вам хочется крикнуть: «Быстрее! Задайте друг другу!» Наконец борцы схватываются, и мгновенье спустя один из них оказывается вне ринга или лежит плашмя на спине или на животе, а вам говорят, что встреча закончилась. Иногда борцы борются дольше, но никогда при этом не применяют таких захватывающих движений, какие мы видим в западной борьбе, где участники падают головой вниз, где противника поднимают ногами кверху и швыряют головой на пол. Борцы сумо — это джентльмены. «Сумо не особенно интересна», — думаете вы. Но в конце концов вы, возможно, разовьете способность разбираться в движениях борцов.

Фактически сумо — это игра, где происходит сравнение силы одного игрока с силой другого, но при этом важнейшей вещью оказывается уменье не потерять равновесие при быстрых и яростных движениях, бросках, толчках, увертках и обманных приемах. Требуется бесконечная тренировка, чтобы удержать все время центр тяжести в нижней части живота. Необходимо опустить ниже бедра, оттянуть назад ягодицы. А зачем же борцы опускаются на четвереньки перед тем, как начать схватку? Проще всего выяснить это, попробовав самому произвести такое движение. Присядьте, опираясь на пол руками и ногами, как если бы вы были львом, готовым прыгнуть на добычу, поглядите на своего воображаемого противника с выражением льва, и вы обнаружите, что в ваших бедрах и нижней части живота появилась большая сила. Повторите это три или четыре раза, и тогда вы что-то узнаете.

Причина, по которой борец сумо приседает на четвереньки и пристально глядит на своего противника, повторяя это неоднократно, заключается в том, что всякий раз, когда он принимает такую позу, он вырабатывает в своем теле силу все более и более высокого уровня. После пяти или шести раз он ощущает, что его тело до предела наполнено мощной энергией. Вы способны увидеть это собственными глазами: действительно, его лицо и все тело краснеет от увеличивающегося прилива крови. Кожа блестит все ярче, и наконец он готов броситься вперед со всей мощью. Мы называем это состояние «наполненностью», «киаи». «Ки» буквально означает «дыхание», которое включает в себя как вдох, «кюки», так и выдох, «коки». «Аи» буквально означает приспосабливаться. Когда «ки» и «аи» сочетаются в одном слове «киаи», его значение передает большую психическую и физическую силу, которая может быть освобождена вместе с коротким выдохом. Напряженность «киаи» определяется степенью напряжения дыхательных мышц. Короче говоря, все зависит от напряжения в тандэне.

Максимальное напряжение дыхательных мускулов длится лишь мгновенье, и выбор этого момента крайне важен; в свою очередь он зависит от развития напряженности в животе. Малейшая ошибка все меняет, потому что борец не может в нужный момент полностью собрать свои силы. Следовательно, он должен находиться в состоянии наивысшего внимания, чтобы бросить против соперника всю свою мощь, когда она достигнет максимального уровня. В то мгновенье, когда борцы сумо бросаются вперед, величайшая духовная энергия и сосредоточенность, подобно вспышке молнии, проявляется перед глазами зрителей. В этом как раз и заключается очарование сумо. Если любая часть тела, кроме подошв, касается пола, это считается поражением борца, поскольку он должен всегда находиться в полном равновесии; важнейший принцип сумо заключается в сохранении центра тяжести в тандэне. В дзадзэн это осуществляется благодаря принятию правильной позы, которая затем удерживается при неподвижном сидении, а в сумо, как и в цирковых номерах, эта цель должна быть достигнута посредством энергичных и напряженных движений. В сравнении с искусством сумо и цирковых атлетов дзадзэн — просто детская игра.

На старте бега на сто метров начальный толчок ног бегуна имеет очень важное значение; фактически стартовый рывок создается за счет взрывного освобождения энергии от сокращенных дыхательных мускулов. Если они приведены в состояние напряженности на долю секунды раньше или позже, соответственно и старт окажется слишком ранним или чересчур поздним. С приобретением опыта в практике дзадзэн вы естественно станете ощущать тот момент, когда напряжение дыхательных мышц начнет ослабевать, и непроизвольно еще раз произведете их сокращение, автоматически применив «бамбуковый» метод дыхания.

Теперь сядьте в позе дзадзэн и вообразите, что вы — футболист, который совершает энергичный бросок вперед. Вы увидите, что вы напрягли все свое тело, в особенности брюшные мускулы. Но такое напряжение длится лишь миг, и если вы захотите продолжить практику, вам потребуется сообщать животу повторные сокращения. Итак, в своем воображении вы повторяете повторные рывки, сидя на подушке. После четырех или пяти повторений вы почувствуете, что вам необходимо сделать остановку и вдохнуть воздух. Если вы вдохнете его одним движением, развившееся напряжение перейдет в значительное расслабление; но если вы сперва сделаете короткий вдох при помощи выпячивания нижней части живота, а затем продолжите его, расширяя и верхнюю стенку живота (т.е. вдох в две фазы, описанный нами ранее), вы сможете сохранить значительную часть напряжения. Продолжать такое напряженное усилие в течение двадцати или тридцати минут — это уже вполне аскетическая практика. Но когда вы дойдете до конца этого накладываемого на себя мучения, вы неожиданно обнаружите в своем животе особого рода силу, физическую и духовную, какой, возможно, никогда раньше не ощущали. Вы увидите, что восседаете на подушке, как властелин. Это произойдет только потому, что ваш тандэн наполнится жизненной силой.

Когда я обучался в одном монастыре, я как-то выполнял суровое упражнение, состоящее в воображаемых бросках на дверь комнаты, пользуясь приемами борца сумо. Это оказалось болезненной и безумной затеей. Раз я обратился к одному американцу, практиковавшему дзадзэн, с одобрением, и я почувствовал, что мне нужно вынести боль, равную его боли. Торжественная атмосфера сэссин в монастыре приводит изучающего к такому умонастроению, которое напоминает умонастроение опытного военного и побуждает человека делать такие вещи, которые обычным людям кажутся смешными, даже безумными. И каким же оказался исход моего взятого на себя мучения? Чудесным! Это было как бы новым исследованием. Должно быть, многие ученики дзэн проделывали такие вещи и благодаря им добились больших успехов; но они не говорят лишнего о своих методах. Они прежде всего заняты достижением цели, а когда она достигнута, путь к ней оказывается забытым. История их открытий не записана, они не помогают нам, не вдохновляют нас. Как бы то ни было, результат моего опыта оказался замечательным. Я достиг огромной физической и душевной устойчивости. Нижняя половина тела, казалось, уходила корнями в халат, подобно скале над островом Манхэттэн, тогда как верхняя часть его покоилась на нем, как небоскреб. Что бы ни случилось, это не вызвало бы никакого движения.

Есть одна дзэнская фраза, которую мы уже цитировали: «серебряные горы, железные скалы». Это — торжественная стена, наподобие Гималаев, одетых в снега. Ученик дзэн толкает эту стену, сдвигает ее назад на миллиметр, на десятую или сотую долю миллиметра за один раз. Духовная способность совершить такой поступок приходит благодаря напряжению в тандэне. Голова бессильна — она может только давать указания и распоряжения о том, чтобы смотреть в тандэн. Само же действие созерцания поддерживается усилиями тандэна, к именно усилие тандэна вызывает к жизни серебряные горы и железные скалы. Когда мы обнаруживаем, что стоим перед ними, мы чувствуем, как будто бы они высятся как нечто высшее. Фактически же они суть не что иное, как мы сами; и когда приходит время, мы постигаем, что сами стоим на этих серебряных горах и железных скалах. Когда в своем воображении я бросался на стену, стена эта и была серебряными горами и железными скалами. В конце я и сам стал ими. Я — властелин, я нахожусь между небесами и землей; я пребываю на троне существования. Это торжественное чувство пришло от силы тандэна.

Тандэн приобрел такую духовную ценность потому, что он составляет часть колебательного круговорота, а другим главным компонентом этого круговорота является мозг. Как мы уже указывали, мозг оснащен энергией, достаточной лишь для того, чтобы оперировать щитом управления, куда приходят импульсы. Этим объясняется, почему мозг не в состоянии поддерживать волевое внимание дольше, чем несколько секунд. Чтобы контролировать мышление, ему необходимо получить новую энергию, новые стимулы от тела, в частности от напряжения дыхательных мышц. Уильям Джеймс был совершенно прав, когда писал, что «одно психическое состояние не вызывается немедленно другим... словно между ними должны быть вставлены телесные проявления». Мозг знает это благодаря долгому опыту. Фактически он не умеет справляться с блуждающими мыслями, если к нему на помощь не придут дыхательные мускулы. Невероятно, что на этот очевидный факт до сих пор не обратили внимания. Тандэн не имеет никаких сознательных функций, но духовная сила сосредоточена именно в нем. Каждый может почувствовать это на основании собственного эмпирического опыта.

ГЛАВА 8

Самадхи

Четыре категории самадхи Риндзая Дзэндзи составляют следующий порядок:

1) Исчез человек, остались обстоятельства;

2) Исчезли обстоятельства, остался человек;

3) Нет ни человека, ни обстоятельств;

4) Есть человек, есть обстоятельства.

Первая категория: «Исчез человек, остались обстоятельства». Эта формула обозначает ситуацию, в которой ум человека поглощен внешними обстоятельствами. Один известный хирург как-то производил операцию, которая потребовала от него большой сосредоточенности. Когда он работал, неожиданно произошло землетрясение. Толчки были настолько сильными, что большинство присутствующих невольно выбежало из комнаты, считая положение опасным. Но хирург был настолько поглощен операцией, что совсем не ощутил толчков. После окончания операции ему рассказали о землетрясении, и тогда он впервые узнал о нем. Он был целиком занят своей работой, и эта поглощенность оказалась особым родом самадхи.

Мы переживаем самадхи этого типа, когда следим за игрой в футбол, читаем, пишем, удим рыбу, смотрим на картины, говорим о погоде, даже протягиваем руку, чтобы открыть дверь, садимся или делаем шаг вперед. Фактически мы ежесекундно поглощены тем, что в этот момент делаем и о чем думаем. Существуют различные степени поглощенности, различные периоды длительности произвольного и непроизвольного внимания, например, есть разница между тем, как мы наблюдаем за игрой в футбол (непроизвольное внимание), и тем, как хирург производит операцию (произвольное внимание). Но мы почти всегда в большей или меньшей степени переживаем состояние, так сказать, мгновенного самадхи. Когда мы находимся в самадхи подобного рода, мы совсем забываем о себе. Мы не осознаем своего поведения, своих эмоций или своего мышления. Внутреннее «Я» забыто, и все наше внимание занято внешними обстоятельствами. Можно сформулировать это положение и по-иному: отсутствует внутреннее внимание, а внешнее оказывается преобладающим.

Следует помнить, что сознание работает двумя разными способами: при одном оно направлено вовне, при другом — внутрь. Когда сознание занято внешними делами, внутреннее внимание отодвигается на второй план и наоборот. Существует два рода и несколько фаз самадхи. Мы уже установили различие между абсолютным и положительным самадхи; четыре категории Риндзая Дзэндзи составляют основу для дальнейшей характеристики различных его фаз.

Так, важно увидеть разницу между истинным самадхи с наличием власти над собой (об этом см. выше) и ложным самадхи, лишенным такой власти. В первом случае, если даже внутреннее «Я» отключено, человеку нечего остерегаться. Прочно утвердившись в самадхи, изучающий идет вперед по внутреннему пути, в любой момент готовый к самоконтролю. Ложное самадхи с самого начала исключает самообладание. Могут существовать самадхи сражения, самадхи воровства, самадхи ненависти, самадхи зависти, беспокойства, страха, самадхи потрясения, но все эти виды самадхи протекают без руководства самообладания; с точки зрения понимания дзэн они не являются подлинными. Животное или птица ежесекундно наслаждаются самадхи. Когда корова пасется на лугу — это самадхи пастбища. Когда птица взлетает при звуке выстрела — это самадхи полета. Умиротворенное вечерним солнцем, животное долго стоит на лугу, спокойно и без движения, и мы можем назвать это самадхи умиротворенности — прекрасная картина, состояние, которому завидует даже человек. Но животное не обладает самосознанием, хотя в нем многое вызывает восхищение; самадхи животного — это, в конце концов, животное самадхи, состояние более низкое, чем то, на которое способен человек. Состояние размягченности, достигаемое некоторыми людьми под влиянием наркотиков, подобных ЛСД, которое кажется чрезвычайно привлекательным для слабых характеров, можно сравнить с состоянием животного самадхи. Это ретрогрессия к примитивной жизни. Не терять самообладание, но в то же время быть вовлеченным во внешние условия — таково действительное значение формулировки: «Исчез человек, остались обстоятельства». В этом состоянии внутреннее «Я» просто бездеятельно.

Вторая категория: «Исчезли обстоятельства, остался человек» — означает внутреннее внимание. Когда мы работаем над «му» или практикуем сикан-тадза, когда мы заняты внутренним сосредоточением, развивается самадхи, при котором некоторая самоуправляющаяся духовная сила господствует над умом. Эта духовная сила — наивысшая энергия, которой мы располагаем в самой глубокой части нашего существования. Мы не всматриваемся в нее, потому что субъективность не отражает себя, точно так же, как не видит самого себя глаз, а мы сами и являемся этой высочайшей энергией. Она содержит в себе все источники эмоции и рассудочной способности, и это тот факт, который мы прямо постигаем в самадхи.

Риндзай Дзэндзи называет эту конечную вещь «человеком». Когда «человек» господствует внутри нас в состоянии глубокого самадхи, обстоятельства оказываются забытыми. Не возникает никаких внешних забот. Это состояние ума — «исчезли обстоятельства, остался человек» — есть внутреннее самадхи; как раз его мы называем абсолютным самадхи, потому что оно создает основу всей практики дзэн. Оно представляет собой противоположность самадхи внешней направленности, описанному в первой категории, которое я называю положительным самадхи. Положительное самадхи есть самадхи в мире сознательной деятельности. Абсолютное самадхи — такое самадхи, которое превалирует над сознанием. Когда мы просто употребляем термин «самадхи» в самостоятельном значении, мы обычно имеем в виду это абсолютное самадхи.

Третья категория: «Нет ни человека, ни обстоятельств».

Рассмотрению этой категории должно предшествовать объяснение самосознания. Я сказал, что сознание функционирует двумя способами: вовне и внутри. Но есть и еще одно важное действие, производимое сознанием: оно имеет место, когда сознание отражает свою собственную мысль. Размышление такого рода необходимо отличать от самонаблюдения вообще, которое направлено на характер или поведение. Когда мы думаем: «Сегодня прекрасная погода», — мы обращаем внимание на погоду, но не замечаем, что думаем о ней. Мысль о погоде может продолжаться всего лишь какую-то долю секунды, и если наше следующее действие сознания не отразит ее и не идентифицирует, нашей мысли о погоде удастся проскочить незамеченной. Самосознание появляется, когда вы замечаете свою мысль; оно возникает перед самой регистрацией мысли, и тогда вы различаете эту мысль как свою собственную.

Если мы не производим этого регистрирующего действия, мы не осознаем своего мышления; в таком случае мы вообще никогда не будем знать о том, что обладаем сознанием. Мы можем назвать это действие, регистрирующее наши собственные мысли, «отражающим действием сознания», чтобы отличить его от общего самонаблюдения. Я взял на себя труд дать определение этому отражающему действию сознания, поскольку, как это будет видно дальше, оно играет важную роль в рассмотрении вопросов, относящихся к дзадзэн.

И вот когда изучающий находится в абсолютном самадхи, в глубочайшей его фазе, отражающее действие сознания не проявляется. Это и есть третья категория Риндзая: «Нет ни человека, ни обстоятельств». В более поверхностной фазе самадхи отражающее действие сознания может случайно прорваться на поверхность ума и заставить нас осознать наше самадхи. Такое отражение приходит и уходит мгновенно — и каждый раз на мгновение слегка прерывает самадхи. Чем глубже становится самадхи, тем реже проявляется отражающее действие сознания; в конце концов наступает время, когда вообще не появляется никакого отражения. Практикующий уже ничего не отмечает, ничего не чувствует, ничего не слышит и не видит. Это состояние ума называется «му», «ничто». Но это не пустота, где ничего нет, скорее это чистейшее состояние нашего существования. Оно не является отражением; о нем непосредственно ничего не известно. В этом состоянии как бы исчезают и человек, и обстоятельства. Хакуин Дзэндзи называет его Великой Смертью. Переживание этой Великой Смерти, несомненно, не является обычным переживанием в повседневной практике дзадзэн для большинства изучающих. Тем не менее, для того, чтобы достичь подлинного просветления и освобождения, вы должны полностью пройти через это состояние, потому что просветление может быть достигнуто только после того, как вы однажды стряхнете с себя наш старый, привычный способ работы сознания.

Дзисю-дзаммай: в чем заключается различие между сном и самадхи? В состоянии самадхи мы не прекращаем бодрствовать.

«Дзисю-дзаммай» — это выражение, которое описывает качество самадхи. «Дзи» означает «сам», «сю» — «овладение», а «дзаммай» — «самадхи». Таким образом, термин означает «самадхи самообладания». Дзисю-дзаммай никогда не теряет своей независимости и свободы. Это духовная сила, и она содержит в себе все источники эмоций и интеллекта. Когда вы выходите из абсолютного самадхи, вы находите себя умиротворенным и спокойным, вооруженным большой духовной силой, полным достоинства; вы обладаете интеллектуальной бодростью и ясностью, эмоциональной чистотой и восприимчивостью, возвышенным состоянием большого художника. Вы способны ощутить глубину музыки, произведений искусства и красот природы со значительно возросшим пониманием и наслаждением. Может быть, поэтому звук удара камня о ствол бамбука или зрелище цветущих деревьев производит глубочайшее впечатление на ваш ум, как об этом рассказывается в столь многочисленных описаниях кэнсе (см. гл. 9). Это впечатление бывает таким ошеломляющим, что «целая вселенная начинает спотыкаться».

Кэнсе — это не более и не менее, чем узнавание вашего собственного очищенного ума, когда он освободился от иллюзорного пути сознания. Мы довольно редко замечаем свое внутреннее «Я», потому что отражающее действие сознания в наиболее возвышенные моменты существования не работает. Но когда ваш ум направлен на внешний мир, допустим, принявший форму камня, ударившегося о бамбуковый ствол, или зрелище цветущих деревьев, звуки или образы как бы стучат в двери вашего ума; тогда вас глубоко трогает это впечатление, и возникает переживание кэнсе. Вы как будто видите и слышите нечто прекрасное, но все дело здесь в том, что вы сами стали прекрасным и возвышенным существом. Кэнсе есть узнавание собственного очищенного ума, приходящее кружным путем. В последующих главах мы подвергнем кэнсе дальнейшему рассмотрению.

Четвертая категория. Эта категория, — «есть человек, есть обстоятельства», — представляет собой состояние, достигнутое мастером дзэн. Он выходит в мир повседневной рутины и разрешает своему уму беспрепятственно работать; никогда не теряя «человека», он утвердился в своем абсолютном самадхи. Если мы согласимся с тем, что в практике дзэн существует какая-то цель, то ею будет именно такая свобода ума в действительной жизни.

Можно выразить это и по-иному. Когда вы достигли зрелости в практике абсолютного самадхи и возвращаетесь в обыденную повседневную жизнь, вы как-то самопроизвольно сочетаете в себе самадхи первой и третьей категорий. Вы активны в положительном самадхи и в то же время твердо держитесь своими корнями в дзисю-дзаммай, в самообладании абсолютного самадхи. Это и есть то состояние, когда «есть человек, есть обстоятельства», и это — высочайшее состояние зрелости в дзэн. Истинное положительное самадхи, достигнутое благодаря практике дзэн, в конечном счете растворяется в четвертой категории.

Человек может практиковать дзадзэн и достичь известного прогресса в абсолютном самадхи, успешно утвердить «человека» внутри себя. Тогда возникаег новая проблема — как можно ему проявить этого «человека» в действительной жизни делового мира. Сидя на подушке и выполняя дзадзэн, он может достичь самадхи и ощутить этого «человека», может понять, что «человек» на самом деле есть его абсолютное «Я». Но когда он выходит из состояния самадхи и возвращается к своей повседневной рутине, ест, разговаривает, занимается делами, он нередко обнаруживает, что утратил внутреннего «человека». И ему хочется узнать, как можно удержать этого «человека» в самом себе в своей ежедневной жизни.

Или вот другой пример. Изучающему дзэн могут предложить сначала работать над «му». Сперва он не знает, что делать с этим «му». Но в течение практики ему удается узнать «му» в чистом состоянии своего существования, которое проявляется в самадхи, и он понимает, что «му» — это его собственная истинная сущность. Но, возвращаясь к действительной жизни, он обнаруживает, что даже во время ходьбы его «му» выводится из равновесия и он не в состоянии сохранить то настроение, которым обладал в самадхи. Когда он подносит ко рту ложку пли протягивает руку, чтобы взять что-то со стола, его ум не пребывает в самадхи, пережитом им во время сэссин в монастыре или в другом месте. Он берется за метлу, серьезно пытаясь удержать состояние «му», но увы! окружающие его вещи вторгаются в ум или привлекают взор, он обнаруживает, что отвлекается. Обстоятельства неистовствуют, и «человеку» в его уме нет места. Куда же девался этот «человек», описанный, как существующий, во второй категории? Изучающий может изменить свой подход к проблеме и вернуться в состояние первой категории, попытаться уйти во внешние обстоятельства. Но и это оказывается весьма трудным. Подметая сор, он не может стать самим процессом подметания; иными словами, он не способен забыть о себе и о прочих делах, кроме подметания, как хирург, которого поглотила операция. Конечно, его захватывает игра в футбол, однако это пассивное, непроизвольное внимание, когда каждый может прийти в возбуждение и кричать, забыв обо всем, включая и «внутреннего человека». Может возникнуть поглощенность дракой, рассеянностью, любовной страстью, — и во всех этих случаях «внутренний человек» заброшен, принесен в жертву произвольным внешним обстоятельствам. Это ложное или поверхностное самадхи. Самадхи первой категории является таким переживанием, здесь нет внутреннего контроля, дзисю-дзаммай. Хотя в подлинном самадхи «человека» на сцене нет, он бодрствует внутри.

Короче говоря, изучающий, стремящийся сохранить в повседневной жизни «внутреннего человека», воплотить «му» в самом себе и в своей жизни — стремится к состоянию, где и «внутренний человек», и внешние обстоятельства не исчезали бы, но свободно действовали. В самадхи первой категории «человек» был неактивен, а в самадхи четвертой категории он вернулся на линию фронта. Достигший зрелости в дзэн может вести себя свободно, при этом он не нарушает священного закона; и «человек», и обстоятельства энергично действуют, и для них нет никаких препятствий. Только зрелость в дзэн дает это состояние — конечную цель практики. Мы вернемся к данному предмету в последней главе.

ГЛАВА 9

Коаны

Когда изучающий в состоянии абсолютного самадхи овладел «му», ему предписывается повторно уловить его смысл в свете рассудка. То, что было познано интуитивно, есть начало субъективной убежденности, но это знание необходимо осветить рассудком, чтобы добиться объективно подтвержденного понимания. А объективно подтвержденное понимание дзэн должно быть воплощено в некоторых понятиях и идеях. Есть два способа манипулирования понятиями:

1) Это можно делать в качестве умственного упражнения, в котором мы нагромождаем понятия друг на друга.

2) Или это можно делать, связывая каждое понятие с нашим собственным действительным переживанием.

Первый метод означает нагромождение одной конструкции на другую наподобие вавилонской башни, и это кончается полнейшей путаницей; второй же метод аналогичен возделыванию сада или рисового поля, где каждое растение крепко уходит корнями в почву. Именно такой метод мы принимаем в дзэн. Над каким бы видом коана мы ни должны были работать, мы не относимся к этому коану, как к предмету абстрактного интеллектуального исследования; он должен стать частью нас самих. Как же осуществить эту задачу?

В качестве первого примера мы можем взять следующий коан: «Если не думать ни о хорошем, ни о дурном, что будет в это мгновенье вашей первоначальной природой?» Бесполезно разбираться в этом вопросе, обращаясь к идеям или понятиям, взятым из книг или философских систем. То, что вы таким образом узнали, заимствовано у других людей и не возникло в вашем собственном переживании. А истинное понимание должно основываться на личном переживании. Как же нам тогда работать над этим коаном?

Повторяйте его наизусть, используя при этом весь свой ум, в течение одного выдоха, применяя «бамбуковый» метод дыхания: «Не-ду-маю-ни-о-хо-ро-шем-ни-о-дур-ном, -что-бу-дет-в-это-мгно-ве-нье-мо-ей-пер-во-на-чаль-ной-при-ро-дой?» Повторяйте эту фразу слог за слогом, слово за словом, произносите ее с полнейшим вниманием, подолгу останавливаясь на каждом слове. И всегда при перемене звука посылайте новое напряжение в дыхательные мускулы живота.

Когда слово или фраза удерживается некоторое время в уме, не смешиваясь с другими его ингредиентами, она как будто просачивается в каждую часть мозга. Хотя нервные импульсы в мозгу могут передаваться с большой скоростью, все же им требуется определенный промежуток времени, чтобы распространиться в мозгу и пропитать его при повторных «подкреплениях». В дзэн существует весьма важный термин «нэн», который можно перевести словами «мысленный импульс». Пропитывание всего мозга нэн-мыслью производит удивительное действие. При нашем обычном быстром чтении в нормальных условиях не происходит ничего похожего на такое пропитывание. Однако иногда бывает так, что вы читаете стихи поэта, который вызывает ваше особенное восхищение, или Библию, останавливаясь на каждом слове, располагая при этом достаточным временем для чтения. В таком случае вы, наверное, будете читать одно слово за другим, тщательно и с глубоким проникновением в их смысл; и внезапно место, которое вы читаете, покажется вам насыщенным бесконечным смыслом, представится почти небесным. Каждый, кто когда-либо читал Библию с набожным и благочестивым настроением, должно быть, имел такое переживание. Мы называем чтение подобного рода «самадхи языка»; именно его мы должны добиться, повторяя коан дзэн.

Нэн-мысль не перестает работать и тогда, когда она пропитала собой весь мозг. Хотя бы она даже покинула на время фокус сознания, ее деятельность в подспудных слоях психики продолжается и производит определенный эффект. Когда придет время, порожденное им действие прорвется на план сознания и займет фокус внимания. Так называемое вдохновение является примером такого события. В действительности оно приходит не извне, а изнутри, представляя собой продукт перебродившей нэн-мысли. Когда вы повторяете, как это описано выше: «Что такое моя первоначальная природа?», то рано или поздно эта первичная сущность внезапно выходит наружу и предстанет пред вами, проявившись во всем своем величии. Первоначальная природа — это чистое существование, которое уже наличествовало внутри вас по мере углубления вашего самадхи, и вот теперь оно выскочило в фокус сознания, но при этом кажется пришедшим извне. Принятые им формы бывают разными в зависимости от того или иного индивидуального ума, и мы можем рассмотреть в связи с этим несколько других примеров.

Звук развалившейся кучи дров. Один монах неожиданно постиг свою первоначальную сущность, когда услышал звук обвалившейся кучи дров. В этом звуке он услышал падение всего — иллюзорных мыслей, привычных путей сознания, и этот распад дал возможность проявиться чистому существованию. Но фактически такое падение произошло уже давно, во время абсолютного самадхи. Постижение было связано с тем, что монах впервые заметил этот факт, как будто бы распад имел место как раз в тот момент, когда он услышал звук рассыпавшейся кучи дров. Чистое существование, которое открылось вслед за падением, оказалось облеченным во вселенский масштаб, вместе с тем оно было и событием внутренней жизни монаха. В звуке падающих поленьев человек слышит грохот распадающейся вселенной. Монах услышал, как горы, долины, леса и все прочее летело вниз, в адскую обитель, с невероятным грохотом. Ученики дзэн сообщили о множестве подобных переживаний, в литературе дзэн существует большое число таких примеров. Таковы рассказы о кэнсе. Кэнсе — это событие, происходящее в положительном самадхи, когда сознание находится в соприкосновении с высшим миром.

Чистое сознание — это такое сознание, когда человек одновременно смотрит и в глубину своей собственной природы, и во вселенскую природу. Оно может быть достигнуто только в том случае, если сознание освободилось от привычных путей мышления. Работа над коаном представляется одним из способов достичь этого. Необходимое условие сознания, которое должно быть нами осуществлено, называется чистым сознанием. Чистое сознание и чистое существование — это фундаментальные понятия для рассмотрения дзэн с современной точки зрения.

Феноменолог Гуссерль говорит, что при помощи метода феноменологической редукции, когда приостанавливается всякая связанность «я» как личности, достигается чистый феномен. Но он производит эту редукцию у себя в уме, изменяя его. Гуссерль, кажется, утверждает, что это можно сделать без особых затруднений. Идея приостановки всякой вовлеченности личности и «я» тесно совпадает с нашей точкой зрения о необходимости устранить привычный путь сознания.

Однако методы, предлагаемые для выполнения этого плана, совершенно различны. В дзэн мы добиваемся нужного результата не только благодаря простому изменению умственной позиции, но при помощи суровой дисциплины ума и тела, при помощи прохождения через абсолютное самадхи, где исчезают время, пространство и обманчивые мысли. Мы искореняем привычный образ сознания в интеллектуальной и эмоциональной сфере, а затем обнаруживаем проявление чистого сознания. Поэтому непременно должно существовать значительное различие между тем, что мы называем чистым сознанием, и чистым феноменом феноменологов.

Кэнсе при виде цветущего персика. Другой монах открыл свою первоначальную природу, когда увидел персиковое дерево в полном цвету. Несмотря на то, что многие люди, конечно, бывали тронуты видом цветущих персиков, это обыкновенно происходило в потоке рутинной деятельности сознания, а эта деятельность находится под влиянием давнишней привычки смотреть на вещи в контексте оборудования и закрывать глаза на чистоту объекта самого по себе. Напротив, в состоянии абсолютного самадхи эта привычка сознания отпадает и мы смотрим на внешний мир незатуманенными глазами. Тогда мы обнаруживаем, что все в нем излучает сверкающий свет.

Это переживание возникло у монаха не случайно. Он долго был в состоянии абсолютного самадхи и нейтрализовал привычку сознания с последующим выявлением чистого существования. Но человек редко осознает свое собственное объективное переживание этого состояния. Однако, поскольку в природе оно имеет универсальный характер, оно проецируется на объекты внешнего мира, и монах неизбежно должен был когда-то осознать это. Этот монах увидел чистое существование в его проекции на цветущий персик.

Звук камня, ударившегося о ствол бамбука. Еще один монах подметал подножие гробницы патриарха и, услышав звук камешка, который отскочил от метлы и ударился о ствол бамбука, постиг свою собственную природу. Переживание кэнсе очень часто ассоциируется со зрительными ощущениями и ощущениями прикосновения, а также с деятельностью других органов чувств. В своем чистом состоянии внешние чувства непосредственно познают собственное и чужое существование, и это — чистое познание. Однако их чистое состояние в нашей повседневной жизни обыкновенно оказывается запятнано, окрашено эгоцентрическими желаниями и взглядами, и тогда чистое познание становится недостижимым. Это очень просто: если преодолеть привычный способ сознания, все будет хорошо.

Монах, о котором идет речь, был человеком великолепного интеллекта, он обладал всей ученостью своего времени — от буддийских учений до не-буддийских философских систем. Но учитель дзэн загнал его в угол: он требовал от него какого-нибудь оригинального вывода по вопросу о его истинной природе. Монаху пришлось согласиться, что все его знания не в состоянии разрешить проблему жизни и смерти. Глубоко расстроенный, он день и ночь трудился вместе с учителем, но безрезультатно. Тогда он впал в отчаяние и счел себя ничтожеством. Но каждому человеку нужно иметь какую-то цель жизни, и он решил стать хранителем гробницы патриарха, потому что единственным способом своего существования считал выполнение этой скромной работы.

В таком состоянии ума у него не возникало ни одной мысли о том, чтобы использовать других для удовлетворения собственных желаний. И вот наступило время, когда даже такой незначительный предмет, как метла, стал для него ближайшим другом. Ему казалось, что опавшие листья, которые он собирает каждый день, питают к нему дружеские чувства. Какая-нибудь травинка, крошечный, неприметный цветок на стебле тростника, ранее для него незаметные, стали предметами удивления и почитания. Даже и сейчас в монастырях дзэн метлы и другие подобные орудия изготовляются самими монахами. Эти орудия становятся частью того, кто их сделал, и когда человек ими пользуется, они превращаются в его руки и пальцы.

Мне стало знакомым это дело,

Когда я занят им каждый день.

Какая радость — мести двор!

Монах считал себя никуда не годным созданием, но он развил в себе, сам того не сознавая, всеохватывающее «я». Кроме того, он ежедневно практиковал дзадзэн и знал по опыту абсолютное самадхи. Живя таким образом, он однажды был занят подметанием, и вдруг камешек неожиданно ударился о ствол бамбука, раздался чистый, звенящий звук. Камешек был живым, и ствол бамбука был живым, равно как и сам звук. Формы, цвета, — справа и слева, повсюду, — оказались наполненными существованием, и монах услышал голос самого изначального существования.

Внешний мир действительно окружает нас. То, что в нормальных условиях существование окутано завесой, является следствием не характера этого существования, а особенности наших глаз: привычный способ сознания заставляет нас смотреть на вещи механически, думать, что они мертвы. Но как только этот механический взгляд на вещи оказывается отброшенным, существование проявляется в своем неприкрытом виде. Монах вошел в прямое соприкосновение с ним. Звук удара о ствол бамбука был голосом самого монаха, — и в то же время голосом, пронизывающим собой весь мир.

Нерожденный. А еще один монах был поражен словом «нерожденный», и это слово разрешило его долголетние сомнения. Он понял свою собственную истинную природу, понял абсолютно все. Еще в детском возрасте он занялся изучением китайского классического текста, в котором встретил фразу: «Очистить блистательную добродетель», — и вот его наполнило сомнение по поводу того, что же такое эта «блистательная добродетель». Не по летам развитый ребенок рано пришел к осознанию проблем жизни. Нужно было найти слова, чтобы выразить его сомнение, и он нашел их в этой фразе.

Но дать ребенку адекватный ответ относительно его жизненной проблемы оказалось нелегким делом. Он посетил многих учителей, но никто не мог удовлетворить его. Один из них предположил, что ему могло бы помочь занятие практикой дзадзэн, и он принялся за эту практику. Должно быть, у него имелась естественная склонность к дзэн. Много лет он продолжал свою практику без учителя; иногда он удалялся в горы и много дней жил там в уединении полуголодным. Побуждаемый идеей о том, что не следует обращать внимание на тело ради его дисциплинирования, он садился на вершине скалы и не уходил оттуда, пока не сваливался вниз. Продолжительное сидение привело к тому, что на коже ягодиц появились трещины, из которых сочилась кровь. В конце концов, он, по-видимому, заболел туберкулезом, у него началось кровохарканье, он ослабел и оказался на грани смерти. Он думал, что не стоит обращать внимания на смерть, однако ему было жаль умирать, не выяснив смысла выражения «блистательная добродетель». Члены семьи отвели ему отдельный домик, слуга следил за его повседневными нуждами. Но он почти лишился аппетита. На этой стадии подспудная деятельность нэн-мыслей, должно быть, дала рост чему-то такому, что вступило в сферу сознания: внезапно его поразило слово «нерожденный», — и все пришло в порядок. Он стал есть с аппетитом, восстановил свои силы, а позже сделался великим мастером дзэн.

«Нерожденный» — абстрактное слово, однако оно с такой точностью воплотило в себе всю прежнюю практику и достижения этого монаха, что стало для него столь же ясным и конкретным, как ключ в руке. Есть много отвлеченных понятий дзэн, но все они представляют собой конкретные переживания людей, изучавших дзэн, и монахи находят в них живое выражение своих достижений. Этот человек впоследствии говорил только об одном слове «нерожденный» в течение всей жизни, никогда не касаясь другой темы.

Все монахи, о которых я упомянул, стали великими мастерами дзэн в более позднее время своей жизни. Их имена можно найти в литературе дзэн, о них можно было бы рассказать гораздо больше, но в данный момент я сказал достаточно. Хочу, однако, остановиться еще на одном случае.

Некий монах тоже долго страдал от проблемы жизни и смерти. Животные могут бояться смерти, однако их не мучат мысли о ней, они просто живут в самадхи от одного мгновения к другому, потому что не обладают отражающим действием сознания и не размышляют о своем конце. Человек же страдает, так как у него есть способность к размышлению, и он размышляет над мыслью, которая появилась мгновенье назад. Так возникает самосознание, которое создает проблемы «я», как и проблемы жизни и смерти. Человек разделяет свой ум на две части, и одна из них размышляет над содержанием второй. Фактически ум неразделим, но нэн-мысль каждого мгновения раздумывает о только что ушедшей мысли, беспокоится из-за нее и приходит в возбуждение.

Случившееся произошло, ушедшее ушло. Если только понять этот факт, нет причин для страдания. Но для того, чтобы суметь принять дело таким образом, требуется долгий период практики дзэн, в которой изучающий достигает абсолютного самадхи, когда останавливается деятельность сознания и проявляется чистое существование. А в чистом существовании нет никаких проблем жизни и смерти. Этот монах ясно увидел чистое существование в самой конкретной форме в тот момент, когда вышел из самадхи. И он пропел:

О Ты, стоящее предо мною

Мое вечное Я!

Едва я впервые увидел свет,

Ты стало моей тайной любовью.

Канна. Работа над коаном в дзэн называется «канна». «Кан» означает «рассматривать», «на» — «предмет». Итак, этот термин значит «всматриваться в предмет»; действительно, во время практики мы повторяем каждое слово с наивысшим вниманием, держимся за него возможно более упорно. Это составляет «самадхи языка». Например, фразу «восточная вершина все бежит по воде» можно повторять следующим образом: «вос-точ-ная-вер-ши-на- все-бе-жит-по-во-де». Пусть каждое слово проникает в вашу голову, затратьте на повторение некоторое время, и тогда это загадочное изречение станет чудесным и приведет вас в особое состояние реальности, находящейся в постоянной текучести.

Бить в барабан. Один монах спросил Касана, старого мастера китайского дзэн, о том, каково состояние подлинно просветленного человека? Касан ответил: «Бьет барабан». Монах снова спросил: «В чем истинное учение Будды?». «Бить в барабан», — был ответ. Тогда монах спросил еще раз: «Я не стану спрашивать о фразе «сам ум и есть Будда», но спрошу, что такое «нет ума, нет Будды». Касан сказал: «Ударь в барабан». Монах все еще продолжал расспрашивать: «Когда приходит некто, превосходный человек, как вы встречаете его?» «Бьем в барабан», — отвечал Касан.

Если человек сумеет экзистенционально понять собственные действия, он сумеет понять и ответ Касана. Что мы подразумеваем под словом «экзистенционально»? Это значит просто то, что вы не теряете разума, иными словами не оказываетесь сбитым с толку концептуальным мышлением. Когда вы бьете в барабан или зажигаете спичку и от нее загорается свеча, если вы делаете это в состоянии подлинного положительного самадхи, в этот момент вы постигаете свое существование. Вы можете склоняться перед изображениями Будды, и вы при этом не поклоняетесь идолу.

Сэтте, автор «Хэкиган-року» («Летописи голубых скал ») написал гатху, или стихотворение, в похвалу этому рассказу. Там есть следующие слова:

Когда тащишь камни, носишь землю,

Употребляй духовную силу лука весом в тысячу тонн.

Дзекоцу-роси катал три деревянных шара,

Как мог он превзойти Касана?

Скажу тебе: сладкое — сладко,

А горькое — горько!

Слова «тащить камни, носить землю» взяты из некоторых рассказов дзэн, но нам достаточно вообразить, что мы тащим камень, обвязав его веревкой, и носим землю на плечах в плетеных корзинах. Все истории дзэн повествуют о нас самих. Дзекоцу-роси — известный учитель дзэн по имени Сэппо («Дзе-коцу» — это название местности, где он жил; употребление названия места, где живет учитель, в качестве его прозвища было общераспространенной практикой). О Сэппо существует множество анекдотов. Однажды он катал три деревянных шара перед глазами учеников. Каков смысл этого действия? Движение! Тащить камни, носить землю — это также движение. И когда Касан бьет в барабан, это тоже будет движением. Сэтте был великим мастером, от него не ускользнула символика Касана, и в своей гатхе он приводит эти дзэнские примеры движения. Как можно было превзойти Касана? Никто не превосходит другого; Касан, Дзекоцу-роси и другие — все находятся на одном и том же уровне. Сладкое сладко, а горькое — горько, — таково заключение Сэтте. Сладкое обладает абсолютной сладостью, горькое — абсолютной горечью; вы можете узнать существование, только непосредственно ощутив его, а не косвенным путем, не путем спекуляций о нем. Это и есть фундаментальная истина дзэн. Потому-то Сэтте и говорит «Скажу тебе...»

Почему у Бодхидхармы нет бороды? Есть коан, в котором содержится вопрос: «Почему у Бодхидхармы нет бороды?» Фигура Бодхидхармы используется для изображения чистой дхармы, и обычно его рисуют с бородой. Но этот коан утверждает, что у Бодхихармы нет бороды. Подлинная его цель — сказать, что истинная дхарма не имеет не только бороды, но также и глаз, носа, рта, лица, рук, ног, тела. В 88-м примере «Хэкиган-року» написано: «Слепое, глухое и немое полностью отделено от сознательной деятельности». Абсолютная изоляция — это не что иное, как абсолютное самадхи, однако коан говорит не только об абсолютном самадхи, но и о положительной стороне жизни. Как вы можете быть слепым, глухим и немым в повседневной жизни? В сутолоке погони за славой и выгодой можете ли вы быть глупцом, который карабкается на скалу, не пользуясь при этом руками, который делает шаг вперед с верхушки столба в сотню футов?

Если вы перестанете держаться за утес, вы упадете и лишитесь жизни, но в духовной области вы по-настоящему должны сделать это. Вам необходимо однажды отбросить все, что ум накопил с самого детства, все ваши иллюзорные «я». В абсолютном самадхи довольно легко разжать руки, а в мире деятельной жизни трудно не держаться за свое «я». Вы говорите себе, что нельзя ненавидеть других, стараетесь охладить пламя гнева, освободиться от искушений, убить желание славы, власти, тщеславие и т.п., но вы не в состоянии следовать собственным намерениям. Вы не можете даже убрать бороду, не говоря уже о глазах, носе, рте и самом лице. Но истинно просветленный человек не имеет лица, когда беседует, ведет переговоры и обсуждает серьезные проблемы жизни. В самой гуще напряженнейшей деятельности ему не за что удержаться. Среди пестрых огней жизни он хранит безмятежность и сияние ума, как лотос в пламени.

Содержание

Московская Центральная Школа Седокан Айкидо http://www.shodokan.narod.ru

Размещенные материалы не несут коммерческого характера.

При использовании материалов с данного ресурса автор будет благодарен за размещение ссылки на этот сайт

http://www.shodokan.narod.ru

Rambler's Top100Рейтинг@Mail.ru SpyLOG Яндекс цитирования alt=""