Наставления Вступающему На Путь Воина
Введение
Данный перевод представляет собой завершающую часть своеобразной «самурайской трилогии». Первая книга — Хагакурэ — выражает фундаментальную и в некоторых отношениях даже крайнюю точку зрения о Пути Воина. Во второй — Идеалы самурая — собраны высказывания и сочинения самих воинов по вопросам, порой отличающимся друг от друга как день и ночь, охватывающие период в 400 лет. И вот, наконец, Будосёсинсю (кодекс самурая) — книга, которую по образу мысли можно считать канонической и которая была самой популярной в среде военного сословия в последнюю эпоху правления сё-гунов в Японии.
Писавшие и читавшие все эти книги были
людьми осмотрительными. Общественный уклад времени требовал от них несравнимо
большей в сравнении с нами серьезности и разборчивости в принятии повседневных
решений. Они не могли позволить себе ни малейшей фривольности, они имели идеалы,
и вопрос «быть или не быть» зачастую зависел от того, насколько в своей жизни
они следовали этим идеалам.
Почему же мы должны тратить время на постижение идей далекой эпохи, столь отличной от нашей;
Ведь в нашем обществе нетдаймё, которым можно было бы служить верой и правдой, едва ли нам на улице попадется разбойник с длинным мечом в четыре фута, и уж определенно не найдется среди нас ни одного сумасшедшего, который с готовностью умер бы за чьи-то рисовые земли.
Причин тому можно указать три.
Во-первых, нами движет чисто научный интерес.
Мы не сможем ни понять мысли и цели самураев, ни оценить их победы и неудачи,
если не будем читать и пытаться проникнуть в то, что говорили они сами. Падение
замка какого-нибудь полководца для нас — всего лишь очередная проигранная битва
до тех пор, пока мы не прочитаем прощальное письмо полководца к своему сыну,
в котором разъясняется, пусть и несколько идеалистично, почему замок должен
погибнуть, и полководец вместе с ним. Взглянув на завещание даймё своим
сыновьям, мы сможем постичь причины долголетия клана. Давайте же смотреть не
только на внешний ход истории, выражающийся в политических мероприятиях и сражениях,
но и внутрь, в ее сокровенное.
Во-вторых, хотя военное сословие исчезло
под натиском меркантильности и алчности, его философия, тем не менее, продолжает
питать сознание японцев и сегодня. Она проявляется на самых разных уровнях,
но определеннее всего — в мире бизнеса.
Это могут подтвердить те, кто работал в японских компаниях. Некоторые
из них, быть может, даже скажут, что властители японской индустрии исполнены
философии воина, которая по-прежнему является ключом к пониманию японского общества
и уж точно — его экономических достижений и успехов. Поэтому, несомненна и социологическая
ценность данных сочинений.
Наконец, последнее и самое важное. Наверняка
многие из нас склонны чувствовать, что в мире японского самурая, в его отношении
к жизни было нечто, если и не превосходящее наше понимание окружающей действительности,
то несомненно такое, чего мы лишены. Можно ли это «нечто» перевести на другой
язык? Со всей определенностью утверждаем, что можно. Более того: приложив незначительные
усилия, мы можем провести параллели и с нашими собственными духовными исканиями,
и даже с конкретной ситуацией современности. Тем людям есть что сказать нам.
Мы страстно цепляемся за свои «золотые цепи» и электронику, но при этом нас
подтачивает ощущение невероятной убогости наших взглядов на то, какими мы можем
быть и какие мы есть. Разве мы на самом деле довольны жизнью «потребителей»?
Способны ли мы на что-нибудь кроме как делать деньги? Самураи разбирались в
ценностях и основой их идеалов была уверенность в том, что жизнь слишком дорога,
чтобы тратить ее на служение собственному «вещизму» и жадности.
Уже вскоре после смерти Дайдодзи Юдзана
в 1730 г. рукописные копии Будосёсинсю разошлись по многим кланам. Впервые
кодекс был опубликован ксилографическим способом кланом Мацусиро в 1834 г.,
и какое-то время этот вариант считался единственным сохранившимся. Однако в
1943 г. появилась версия Фу-рукава Тэсси, которую сочли более близкой к оригиналу.
Два текста различаются в основном построением материала, но в варианте Мацусиро
смягчены или же вообще убраны некоторые наиболее радикальные установки. В основу
нашего перевода легла версия Фурукава.
Пользуясь случаем, я хотел бы искренне
поблагодарить профессора Нобуру Хирага, руководившего моей работой на начальном
этапе, чьи невысказанные слова часто наиболее прямо указывали на то, что под
рукой; Джона Сискоу, который прочел перевод в рукописи и, как всегда, помогал
мне не упустить за деталями целого; Гарри Хаскинса, чье вдохновение было поистине
бесценным и который иллюстрировал книгу; Тома Левидиотиса, являющегося духовным
кагэму-ся всех переводов и особенно мою жену и детей за их беспредельное
терпение и стойкость. Вина за все
возможные ошибки лежит исключи тельно
на мне.
Уильям Скотт Уилсон Кросс-Крик
9.2.83
«Когда подлинная доблесть проявлена,
предназначение воина выполнено полностью и слова замирают на устах»
|